Проходя мимо тускло освещённого сквера, он заметил парня, который был явно не трезв, и пытался, держа зажигалку не слушающимися руками, прикурить сигарету. Но попытки были тщетны.
- Мужик, - окликнул его парень, когда тот прошёл мимо него. – Дай огоньку. Всё бы отдал, чтобы глотнуть этого треклятого никотина.
- Всё, уверен?- переспросил незнакомец, приостановившись.
- Говорю же, всё.
- Ну, что ж. Держи.
Мужчина поднёс к лицу молодого человека, зажавшего в зубах сигарету, огонь. Тот с удовольствием затянулся. Но потом вдруг отшатнулся. Огонёк продолжал висеть в воздухе, даже когда его благодетель убрал руку.
- Спа…
Парень посмотрел на незнакомца, глаза мужчины светились в ночи бордовым светом. Недосказанное «спасибо» повисло в воздухе, как и тот огонь, от которого он прикуривал.
Незадачливый выпивоха, вдруг, схватившись за грудь, закашлялся, словно подавился, и продолжал это делать до тех пор, пока не упал на асфальт замертво.
- Курить вредно, вас же на каждой пачке Минздрав предупреждает. Вот видишь, сердечко-то слабое, а всё куришь. Хотя, я гляжу, ты уже бросил, - нагло ухмыльнулся мужчина, задув, висящее в воздухе пламя. Потом растоптал зажжённую от него сигарету, сорвав, таким образом, на прохожем свой гнев, по поводу неудачи с той маленькой ведьмой, и продолжил свой путь.
© Лана Лэнц. "Невероятное наследство" отрывок.
Легкое чтение, " на зубок"
-
ИллюZия
- Чародей
- Сообщения: 1986
- Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
- Карма: + 217 -
- Контактная информация:
Re: Легкое чтение, " на зубок"
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/
/Все пройдет-пройдет и это/
-
ИллюZия
- Чародей
- Сообщения: 1986
- Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
- Карма: + 217 -
- Контактная информация:
Re: Легкое чтение, " на зубок"
Пьяница.
Жила на хуторе, недалеко от почтовой станции, семья по фамилии Мезенцевы. Не маленькое семейство, одиннадцать человек: дед, бабка, сын их с женой, да детки, внуки тех стариков, а сына с его женой детки - трое девчат и четверо мальчишек.
Дети все уже большие, одной только Тасе всего три года, последышек, родителям на радость. Пасеку держали самую богатую в округе. Зимой в дальний лес ездили шишку бить, стреляли зверя. Семья зажиточная, двор большой и скотины много: кони, коровы, овечки, козы, свиньи, гуси да куры, конечно.
Пошли как- то, в конце февраля, Глеб Мезенцев со старшим сыном Митрохой в лес дичь пострелять. Охота была удачной, штук по восемь длинноухих домой несли, устали, на лыжах по лесу набегались. Как, вдруг, показалось им, что кто-то в лесу плачет.
Глянули, а там маленький медвежонок в снегу лежит и просто, как дитя малое, плачет едва слышно, даже слёзы катятся. И следов-то вокруг нет никаких, с прошлого вечера снег не шёл, значит, он тут со вчерашнего дня сидит.
Кроха совсем, глаза недавно открылись, шерсть ещё не густая, как только не замёрз бедолага, хорошо февраль не морозный выдался. Что случилось, почему малыш один оказался и где его мамаша - не ясно, но только решено было взять детёныша с собой, не бросать же – погибнет.
Засунул его Глеб за пазуху, а малыш и не сопротивлялся, замёрз видать сильно, даже уснул под тёплым полушубком, пока до хутора шли. Дома отпоили молоком с мёдом, чтобы не простыл. Так медвежий детёнок и остался жить у Мезенцевых.
Сначала всем в диво было, а потом привыкли, да и медвежонок привык. Жену Глеба, Глашу, за мать почитал, кормила - то его она.
А какой смышлёный - в полгода научился сам двери открывать, чтобы на улицу по естественной нужде выйти ( до того просился, чтобы выпустили) и обратно заходил, даже двери прикрывал, чтобы не дуло.
Вреда особого не делал, а если что и случалось по мелочам, так дети тоже шкодят, потому поругают немного мишку за провинность, да и всё. Рос очень быстро, в год здоровый медведь уже был.
Зимой в основном ел да спал, а по весне стал за огороды уходить, траву молодую щипать, как коза. А потом и дальше, до почтовой станции доходил, танцевал там (Таиска, младшенькая из Мезенцевых, научила) за конфеты.
Как-то пришёл выпивши, налили ему на станции в шутку, а медведю видать понравилось.
Всё чаще стал он выпрашивать выпивку и являться домой нетрезвым. Бывало, идёт, еле ноги волочит, потом заберётся по привычке своей, с того времени, когда совсем крохой был, под кровать и спит сутки напролёт. Медведь - то здоровый вымахал, целиком не влезает, так и спит, голова там, под кроватью, а спина и попа мохнатая снаружи торчат.
Храп стоит - окна дребезжат, а уж перегарищем несёт, хоть двери совсем не закрывай.
Опасно стало его дома держать, трезвый зверь и то мало ли, что случиться может, а тут пьяный в стельку.
В лес он теперь жить тоже не уйдёт, к людям привычный, да и страсть к пьянству не слабая – не может уже без бутылочки, злой делается, дикий, зубы скалит.
Пристрелить рука не подымается, всё же с малого вырос.
Так - то оно так, только стала Глаша мужу говорить:
- Дети дома, а он, зверюга, шары зальёт и не соображает ничего, а как накинется на кого, что тогда делать? Или скотину порвёт. На днях от ульев едва погнала, ведь вдоволь, тварь такой, жрёт, а тут просто шкодить его тянуть стало. Зимой я в доме эту пьяную морду не вытерплю.
- Да знаю, Глаш, знаю. Сам, что делать, ума не приложу. Придумаю что-нибудь на днях, обещаю.
На другой день как раз ярмарка была, повёз Глеб мёд в город на продажу, там и рассказал о своей проблеме с медведем мужику, который по соседству торговал. А к концу торговли подошёл к Глебу цыган (какая же ярмарка без цыган):
- Мужик, говорят, у тебя медведь ручной есть?
- Есть, а тебе – то, что за печаль?
- Продай! Я тебе хорошо заплачу. У нас завсегда в таборе медведь был. А тут в прошлом годе наш Яшка состарился и помер. Осиротели мы. Продай.
- Продать не могу. Давай меняться. Вон те лошади у кибитки ваши?
- Наши, - нахмурился цыган.
- Да не хмурься ты, лошадь не попрошу, а вот на жеребёнка, того рыженького со звёздочкой во лбу, поменял бы.
- Так бы давно, яхонтовый,- обрадовался и расплылся в широкой золотозубой улыбке цыган. Забирай, поехали за медведем. У нас от Яшки клетка, в которой он кочевал, осталась в сохранности.
- Клетка?- заволновался Глеб.
- Ай, не беспокойся, он там спал только, а так по табору вольно ходил. Любили его все. Хороший он был, вот только выпивать любил.
- Так и наш пьющий!
Они на пару с цыганом рассмеялись и ударили по рукам.
До дому Мезенцевых тот цыган с женой поехали на своей телеге, на всякий случай, взяли с собой клетку. Видать, золотозубый в таборе главный был, потому что его все цыгане на ярмарке слушались. Жеребёнок лежал в телеге у Глеба, спутанный по ногам, между пустыми бочонками из - под мёда.
Когда цыганка увидела медведя, запричитала что-то на своём языке, со слезами на глазах, подбежала к нему, обнимать стала. У её мужа рот от удивления сам по себе открылся.
- Мужик, это же Яша наш, только молодой, красивый какой. Смотри и Зару он узнал.
- Увози, не трави душу, - махнул рукой Глеб.
- Конечно, понимаю, не слепой, вижу, любили вы его, вон холёный какой! Спасибо тебе, радость ты нашему табору вернул. Пусть и тебя впереди только счастье ждёт.
А медведь, не сопротивляясь, за цыганской женой в клетку сам пошёл, не оглянулся даже. Так они и уехали. Не зря говорят, что цыгане любую живность со двора увести могут, видать и впрямь, потаённое слово знают.
@ Лана Лэнц "Сказы"
Жила на хуторе, недалеко от почтовой станции, семья по фамилии Мезенцевы. Не маленькое семейство, одиннадцать человек: дед, бабка, сын их с женой, да детки, внуки тех стариков, а сына с его женой детки - трое девчат и четверо мальчишек.
Дети все уже большие, одной только Тасе всего три года, последышек, родителям на радость. Пасеку держали самую богатую в округе. Зимой в дальний лес ездили шишку бить, стреляли зверя. Семья зажиточная, двор большой и скотины много: кони, коровы, овечки, козы, свиньи, гуси да куры, конечно.
Пошли как- то, в конце февраля, Глеб Мезенцев со старшим сыном Митрохой в лес дичь пострелять. Охота была удачной, штук по восемь длинноухих домой несли, устали, на лыжах по лесу набегались. Как, вдруг, показалось им, что кто-то в лесу плачет.
Глянули, а там маленький медвежонок в снегу лежит и просто, как дитя малое, плачет едва слышно, даже слёзы катятся. И следов-то вокруг нет никаких, с прошлого вечера снег не шёл, значит, он тут со вчерашнего дня сидит.
Кроха совсем, глаза недавно открылись, шерсть ещё не густая, как только не замёрз бедолага, хорошо февраль не морозный выдался. Что случилось, почему малыш один оказался и где его мамаша - не ясно, но только решено было взять детёныша с собой, не бросать же – погибнет.
Засунул его Глеб за пазуху, а малыш и не сопротивлялся, замёрз видать сильно, даже уснул под тёплым полушубком, пока до хутора шли. Дома отпоили молоком с мёдом, чтобы не простыл. Так медвежий детёнок и остался жить у Мезенцевых.
Сначала всем в диво было, а потом привыкли, да и медвежонок привык. Жену Глеба, Глашу, за мать почитал, кормила - то его она.
А какой смышлёный - в полгода научился сам двери открывать, чтобы на улицу по естественной нужде выйти ( до того просился, чтобы выпустили) и обратно заходил, даже двери прикрывал, чтобы не дуло.
Вреда особого не делал, а если что и случалось по мелочам, так дети тоже шкодят, потому поругают немного мишку за провинность, да и всё. Рос очень быстро, в год здоровый медведь уже был.
Зимой в основном ел да спал, а по весне стал за огороды уходить, траву молодую щипать, как коза. А потом и дальше, до почтовой станции доходил, танцевал там (Таиска, младшенькая из Мезенцевых, научила) за конфеты.
Как-то пришёл выпивши, налили ему на станции в шутку, а медведю видать понравилось.
Всё чаще стал он выпрашивать выпивку и являться домой нетрезвым. Бывало, идёт, еле ноги волочит, потом заберётся по привычке своей, с того времени, когда совсем крохой был, под кровать и спит сутки напролёт. Медведь - то здоровый вымахал, целиком не влезает, так и спит, голова там, под кроватью, а спина и попа мохнатая снаружи торчат.
Храп стоит - окна дребезжат, а уж перегарищем несёт, хоть двери совсем не закрывай.
Опасно стало его дома держать, трезвый зверь и то мало ли, что случиться может, а тут пьяный в стельку.
В лес он теперь жить тоже не уйдёт, к людям привычный, да и страсть к пьянству не слабая – не может уже без бутылочки, злой делается, дикий, зубы скалит.
Пристрелить рука не подымается, всё же с малого вырос.
Так - то оно так, только стала Глаша мужу говорить:
- Дети дома, а он, зверюга, шары зальёт и не соображает ничего, а как накинется на кого, что тогда делать? Или скотину порвёт. На днях от ульев едва погнала, ведь вдоволь, тварь такой, жрёт, а тут просто шкодить его тянуть стало. Зимой я в доме эту пьяную морду не вытерплю.
- Да знаю, Глаш, знаю. Сам, что делать, ума не приложу. Придумаю что-нибудь на днях, обещаю.
На другой день как раз ярмарка была, повёз Глеб мёд в город на продажу, там и рассказал о своей проблеме с медведем мужику, который по соседству торговал. А к концу торговли подошёл к Глебу цыган (какая же ярмарка без цыган):
- Мужик, говорят, у тебя медведь ручной есть?
- Есть, а тебе – то, что за печаль?
- Продай! Я тебе хорошо заплачу. У нас завсегда в таборе медведь был. А тут в прошлом годе наш Яшка состарился и помер. Осиротели мы. Продай.
- Продать не могу. Давай меняться. Вон те лошади у кибитки ваши?
- Наши, - нахмурился цыган.
- Да не хмурься ты, лошадь не попрошу, а вот на жеребёнка, того рыженького со звёздочкой во лбу, поменял бы.
- Так бы давно, яхонтовый,- обрадовался и расплылся в широкой золотозубой улыбке цыган. Забирай, поехали за медведем. У нас от Яшки клетка, в которой он кочевал, осталась в сохранности.
- Клетка?- заволновался Глеб.
- Ай, не беспокойся, он там спал только, а так по табору вольно ходил. Любили его все. Хороший он был, вот только выпивать любил.
- Так и наш пьющий!
Они на пару с цыганом рассмеялись и ударили по рукам.
До дому Мезенцевых тот цыган с женой поехали на своей телеге, на всякий случай, взяли с собой клетку. Видать, золотозубый в таборе главный был, потому что его все цыгане на ярмарке слушались. Жеребёнок лежал в телеге у Глеба, спутанный по ногам, между пустыми бочонками из - под мёда.
Когда цыганка увидела медведя, запричитала что-то на своём языке, со слезами на глазах, подбежала к нему, обнимать стала. У её мужа рот от удивления сам по себе открылся.
- Мужик, это же Яша наш, только молодой, красивый какой. Смотри и Зару он узнал.
- Увози, не трави душу, - махнул рукой Глеб.
- Конечно, понимаю, не слепой, вижу, любили вы его, вон холёный какой! Спасибо тебе, радость ты нашему табору вернул. Пусть и тебя впереди только счастье ждёт.
А медведь, не сопротивляясь, за цыганской женой в клетку сам пошёл, не оглянулся даже. Так они и уехали. Не зря говорят, что цыгане любую живность со двора увести могут, видать и впрямь, потаённое слово знают.
@ Лана Лэнц "Сказы"
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/
/Все пройдет-пройдет и это/
-
ИллюZия
- Чародей
- Сообщения: 1986
- Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
- Карма: + 217 -
- Контактная информация:
Re: Легкое чтение, " на зубок"
«Вы в Чистилище!»
(эпизод-9)
- Следующий! - громко произнесла пышнотелая дама, сидевшая за столом. Она, не смотря на свою полноту и едва заметные тёмные усики над верхней губой, выглядела очень мило. Когда улыбка освещала её миловидное лицо, в глазах плясали огоньки, а на щеках появлялись чудесные ямочки.
В центре комнаты возникла совсем молоденькая девушка.
- Танька, где ты? - закричала проявившаяся душа, кинувшись к двери, которую не смогла открыть.
После чего повернулась к приёмщице и закричала:
- Где она?
Она тяжело дышала и голос её срывался.
- А где вы находитесь не интересно?
Женщина за столом, не услышав привычного вопроса, даже заволновалась.
Через пару секунд, наконец-то, в воздухе повисло знакомое «что это за место, где я?», и всё встало на своё место.
- Вы в Чистилище…
- Где? В Чистилище? А Танька?
- А Танька нет.
- Она пропала, я весь лес избегала вдоль и поперёк, что случилось? Мне за неё отвечать, её мама, Дарья Ренатовна, меня убьёт. Там волки…
- Не убьёт, уже убила. Они с Татьяной немного поплачут на ваших похоронах, для вида, и забудут о вас навсегда.
- В смысле? Таня нашлась? Где она была? Что случилось? – воскликнула она, ещё до конца не понимая, о чём говорит эта женщина.
- Она и не терялась, девочка спокойно кушает дома пирожные с чаем.
- То есть как?
- Вот так. Вы погибли, свалившись в заранее подготовленную волчью яму. Волков нет, а яма есть, не странно ли?
- Как же нет? А овец кто порезал у тёти Даши?
- Сама она и порезала. Вы оказались помехой, Светлана Анатольевна. Вспомните, как отчество у Татьяны.
Девушка задумалась.
- А я не знаю, просто Таней всегда её называла. Отца её никто не знал, тётя Даша говорила, что он городской.
- Она- Татьяна Анатольевна - ваша сводная сестра.
Ваш папа, после развода, уехал за границу и там женился, он познакомился с будущей женой, Паолой через интернет. Через несколько лет стал очень состоятельным человеком, сеньора Паола умерла от рака, она была богатой, но одинокой женщиной, поэтому всё завещала любимому мужу.
Ваша мама не знала об этом, она не простила измены и не общалась с ним, а вот соседка общалась. Так она узнала про то, что он написал завещание на двух своих дочерей и, если с кем-то из девочек что-то случится, всё достанется оставшейся дочери.
А на прошлой неделе он попал в автокатастрофу.
- Автокатастрофа? Неужели…
- Нет, нет, тут чистая случайность, никто к этому не имеет отношения.
- А потом меня отпустили с Таней за ягодами, она потерялась, крича «помогите, волки» там, где была приготовлена яма с кольями, я побежала её искать и…
- Всё верно.
- А что теперь?
- Теперь они получат деньги и уедут из страны. Это даже неплохо, ведь, глядя на Таню, ваша мама постоянно вспоминала бы о вас и, плакала.
- Деньги не принесут им счастья? Ведь должна же быть какая-то высшая справедливость?
- Извините, Светлана, но у них всё будет хорошо. Несмываемые пятна, конечно же, останутся на их душах. Максимум, что могу для вас сделать, это дать возможность пользоваться деньгами вашего отца в будущем.
- Как? Я же умерла? Или нет?
- Умерли, конечно. Но через пять лет ваша сестра приедет в Россию, здесь встретит свою любовь и забеременеет. У неё родится дочь. Я могу сделать так, что это будете вы. На вас нет грязи, лишь мелкие крапинки – шалости детства. Это - лёгкая чистка. Потом отдохнёте и…
- Нет, не нужно. Хочу родиться в обычной хорошей семье. Я не смогу любить свою мать, если буду знать кто она.
- Не будете, вы не вспомните прошлой жизни.
- Нет, всё равно, не нужно, - тряхнув головой, отказалась девушка.
Двери открылись и вошёл высокий крепкий мужчина.
- Я могу забрать душу?
- Да, сегодня- эксклюзив: лёгкие крапинки, даже не пятна. Давно таких не было.
- Ого, - удивлённо присвистнул специалист по чистке.
После чего, вежливо поклонившись Светлане, предложил пройти с ним.
Когда дверь закрылась, приёмщица улыбнулась.
«Умеет же быть галантным, когда захочет! Обожаю!» - подумала она, а вслух произнесла:
- Следующий!
- Где я?
- Вы в Чистилище…
@ Лана Лэнц
(эпизод-9)
- Следующий! - громко произнесла пышнотелая дама, сидевшая за столом. Она, не смотря на свою полноту и едва заметные тёмные усики над верхней губой, выглядела очень мило. Когда улыбка освещала её миловидное лицо, в глазах плясали огоньки, а на щеках появлялись чудесные ямочки.
В центре комнаты возникла совсем молоденькая девушка.
- Танька, где ты? - закричала проявившаяся душа, кинувшись к двери, которую не смогла открыть.
После чего повернулась к приёмщице и закричала:
- Где она?
Она тяжело дышала и голос её срывался.
- А где вы находитесь не интересно?
Женщина за столом, не услышав привычного вопроса, даже заволновалась.
Через пару секунд, наконец-то, в воздухе повисло знакомое «что это за место, где я?», и всё встало на своё место.
- Вы в Чистилище…
- Где? В Чистилище? А Танька?
- А Танька нет.
- Она пропала, я весь лес избегала вдоль и поперёк, что случилось? Мне за неё отвечать, её мама, Дарья Ренатовна, меня убьёт. Там волки…
- Не убьёт, уже убила. Они с Татьяной немного поплачут на ваших похоронах, для вида, и забудут о вас навсегда.
- В смысле? Таня нашлась? Где она была? Что случилось? – воскликнула она, ещё до конца не понимая, о чём говорит эта женщина.
- Она и не терялась, девочка спокойно кушает дома пирожные с чаем.
- То есть как?
- Вот так. Вы погибли, свалившись в заранее подготовленную волчью яму. Волков нет, а яма есть, не странно ли?
- Как же нет? А овец кто порезал у тёти Даши?
- Сама она и порезала. Вы оказались помехой, Светлана Анатольевна. Вспомните, как отчество у Татьяны.
Девушка задумалась.
- А я не знаю, просто Таней всегда её называла. Отца её никто не знал, тётя Даша говорила, что он городской.
- Она- Татьяна Анатольевна - ваша сводная сестра.
Ваш папа, после развода, уехал за границу и там женился, он познакомился с будущей женой, Паолой через интернет. Через несколько лет стал очень состоятельным человеком, сеньора Паола умерла от рака, она была богатой, но одинокой женщиной, поэтому всё завещала любимому мужу.
Ваша мама не знала об этом, она не простила измены и не общалась с ним, а вот соседка общалась. Так она узнала про то, что он написал завещание на двух своих дочерей и, если с кем-то из девочек что-то случится, всё достанется оставшейся дочери.
А на прошлой неделе он попал в автокатастрофу.
- Автокатастрофа? Неужели…
- Нет, нет, тут чистая случайность, никто к этому не имеет отношения.
- А потом меня отпустили с Таней за ягодами, она потерялась, крича «помогите, волки» там, где была приготовлена яма с кольями, я побежала её искать и…
- Всё верно.
- А что теперь?
- Теперь они получат деньги и уедут из страны. Это даже неплохо, ведь, глядя на Таню, ваша мама постоянно вспоминала бы о вас и, плакала.
- Деньги не принесут им счастья? Ведь должна же быть какая-то высшая справедливость?
- Извините, Светлана, но у них всё будет хорошо. Несмываемые пятна, конечно же, останутся на их душах. Максимум, что могу для вас сделать, это дать возможность пользоваться деньгами вашего отца в будущем.
- Как? Я же умерла? Или нет?
- Умерли, конечно. Но через пять лет ваша сестра приедет в Россию, здесь встретит свою любовь и забеременеет. У неё родится дочь. Я могу сделать так, что это будете вы. На вас нет грязи, лишь мелкие крапинки – шалости детства. Это - лёгкая чистка. Потом отдохнёте и…
- Нет, не нужно. Хочу родиться в обычной хорошей семье. Я не смогу любить свою мать, если буду знать кто она.
- Не будете, вы не вспомните прошлой жизни.
- Нет, всё равно, не нужно, - тряхнув головой, отказалась девушка.
Двери открылись и вошёл высокий крепкий мужчина.
- Я могу забрать душу?
- Да, сегодня- эксклюзив: лёгкие крапинки, даже не пятна. Давно таких не было.
- Ого, - удивлённо присвистнул специалист по чистке.
После чего, вежливо поклонившись Светлане, предложил пройти с ним.
Когда дверь закрылась, приёмщица улыбнулась.
«Умеет же быть галантным, когда захочет! Обожаю!» - подумала она, а вслух произнесла:
- Следующий!
- Где я?
- Вы в Чистилище…
@ Лана Лэнц
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/
/Все пройдет-пройдет и это/
-
ИллюZия
- Чародей
- Сообщения: 1986
- Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
- Карма: + 217 -
- Контактная информация:
Re: Легкое чтение, " на зубок"
«Вы в Чистилище!»
(эпизод-8)
Приёмщица вздохнула и пригласила следующего.
- Похоже я что-то не то съел, - услышала она. – Мадам Галлюцинация, где я?
- Вы, Леонид Олегович, в Чистилище…
- Немного лишнего выпил и вдруг, ап, в Чистилище? Круто! Забавный сон. Или и впрямь галлюцинация?
- Сами вы галлюцинация, - ответила женщина, заполняя бумаги. -Умерли вы.
- В смысле? Жил себе, жил и умер?
- А что вы хотели? Если столько пить, никакое сердце не выдержит.
- Мне нельзя умирать сегодня, верните меня обратно, завтра должны деньги на счёт перевести. Я ведь в крупном издательстве работаю, один из совладельцев. Деньги выделяют от министерства культуры, хорошие деньги. Если завтра не буду на месте, их без меня распилят.
- И что? Вам тут ничего не надо уже. И так пожили, вижу, отлично.
Государство средства выделяло на поиски новых талантов, на то, чтобы поддержать их.
Бывает, отличный писатель не может даже квартплату осилить, работы нет, живёт в маленьком городишке или посёлке, но пишет, иногда ночами, лишая себя отдыха и сна, чтобы с утра пойти на работу или на её поиски.
А вы что делали? Вот это что?
Приёмщица ткнула пухлым пальцем в лист, который разглядывала, повернув его к посетителю.
Мужчина сделал вид, что не понимает сути вопроса.
- Молчите? Тогда я вам скажу. Это дворец для личного пользования, вашего и ваших коллег, господ соучредителей. Там вы устраивали пьянки, за вами ухаживала самая настоящая прислуга, которой платили, как гос. служащим. Вы отлично научились отмывать деньги. К примеру, организовывали конкурсы, где приз - пара тысяч рублей, а иногда- просто бумажка со словами «первое место», «победитель», она вообще ничего не стоила. Но даже эту малость получали только "свои". Первые места отлично продаются. И вы продавали. Дорого. Зато, верящие в справедливость талантливые писатели, присылали вам качественные работы. Вы требовали их только целиком и в электронном виде, чтобы потом поменять имена и место действия, например, Рыбинск на Ростов, а Петю на Васю, и вот уже готов новый роман, совершенно бесплатно. Что может какой-то мелкий человечек против ваших юристов? Он даже не рискнёт вступать в такой бой, чтобы доказать своё авторство, да и денег на это у него нет.
В результате, кто-то, благодаря ему, становился знаменитым. Например, богатый человек делал известной писательницей свою любовницу, немало заплатив за это. Это удобно, чистая прибыль. Потом он снова и снова давал деньги за каждый новый роман, написанный талантливым, но неизвестным автором, который был переделан, или создан трудом литературных рабов, те вообще радуются каждой малой копеечке, им тоже хочется кушать.
- И что с того? Каждый живёт, как умеет, - высокомерно глянув на приёмщицу, заявил мужчина.
- Возможно, но вы уже не живёте, - констатировала дама за столом. – Раскаиваетесь хоть? Верни я вас назад, перестали бы творить такое безобразие?
- А вы можете меня вернуть? - с надеждой в голосе воскликнул он.
- Нет, это был риторический вопрос.
- Тогда не о чём и говорить. Раскаиваться мне тоже не в чем, так все живут.
- Кстати, вы в курсе, что из-за вас один писатель наложил на себя руки? Он писал книгу долго, лет десять, выискивал подробности, перерыл кучу литературы, а вы бесцеремонно сделали из его работы бульварное чтиво, даже не сообщив ему об этом. Автор случайно обнаружил своё творение в книжном магазине под чужим именем, вы даже название не изменили.
- Слабак, – хмыкнув, заявил Леонид Олегович, - раз умер, значит предъявить нам ничего не сможет.
Лицо его оставалось надменным на протяжении всего разговора. Мужчина не сожалел и не раскаивался. Кровь на его душе не была прямым убийством и не проявлялась несмываемым пятном. Поэтому, когда за ним пришли, приёмщица определила его степень загрязнения, как среднюю, с удовольствием передав подопечного в руки мастера по чистке.
Оставалось только взять в руки чистый лист и выдохнуть, позвав следующего.
- Танька, где ты? - закричала проявившаяся душа, кинувшись к двери, которую не смогла открыть.
После чего повернулась к приёмщице и закричала:
- Где она?
- А где вы находитесь не интересно?
Женщина за столом, не услышав привычного вопроса, даже заволновалась.
Через пару секунд, наконец-то, в воздухе повисло знакомое «где я?», и всё встало на место.
- Вы в Чистилище…
@ Лана Лэнц
(эпизод-8)
Приёмщица вздохнула и пригласила следующего.
- Похоже я что-то не то съел, - услышала она. – Мадам Галлюцинация, где я?
- Вы, Леонид Олегович, в Чистилище…
- Немного лишнего выпил и вдруг, ап, в Чистилище? Круто! Забавный сон. Или и впрямь галлюцинация?
- Сами вы галлюцинация, - ответила женщина, заполняя бумаги. -Умерли вы.
- В смысле? Жил себе, жил и умер?
- А что вы хотели? Если столько пить, никакое сердце не выдержит.
- Мне нельзя умирать сегодня, верните меня обратно, завтра должны деньги на счёт перевести. Я ведь в крупном издательстве работаю, один из совладельцев. Деньги выделяют от министерства культуры, хорошие деньги. Если завтра не буду на месте, их без меня распилят.
- И что? Вам тут ничего не надо уже. И так пожили, вижу, отлично.
Государство средства выделяло на поиски новых талантов, на то, чтобы поддержать их.
Бывает, отличный писатель не может даже квартплату осилить, работы нет, живёт в маленьком городишке или посёлке, но пишет, иногда ночами, лишая себя отдыха и сна, чтобы с утра пойти на работу или на её поиски.
А вы что делали? Вот это что?
Приёмщица ткнула пухлым пальцем в лист, который разглядывала, повернув его к посетителю.
Мужчина сделал вид, что не понимает сути вопроса.
- Молчите? Тогда я вам скажу. Это дворец для личного пользования, вашего и ваших коллег, господ соучредителей. Там вы устраивали пьянки, за вами ухаживала самая настоящая прислуга, которой платили, как гос. служащим. Вы отлично научились отмывать деньги. К примеру, организовывали конкурсы, где приз - пара тысяч рублей, а иногда- просто бумажка со словами «первое место», «победитель», она вообще ничего не стоила. Но даже эту малость получали только "свои". Первые места отлично продаются. И вы продавали. Дорого. Зато, верящие в справедливость талантливые писатели, присылали вам качественные работы. Вы требовали их только целиком и в электронном виде, чтобы потом поменять имена и место действия, например, Рыбинск на Ростов, а Петю на Васю, и вот уже готов новый роман, совершенно бесплатно. Что может какой-то мелкий человечек против ваших юристов? Он даже не рискнёт вступать в такой бой, чтобы доказать своё авторство, да и денег на это у него нет.
В результате, кто-то, благодаря ему, становился знаменитым. Например, богатый человек делал известной писательницей свою любовницу, немало заплатив за это. Это удобно, чистая прибыль. Потом он снова и снова давал деньги за каждый новый роман, написанный талантливым, но неизвестным автором, который был переделан, или создан трудом литературных рабов, те вообще радуются каждой малой копеечке, им тоже хочется кушать.
- И что с того? Каждый живёт, как умеет, - высокомерно глянув на приёмщицу, заявил мужчина.
- Возможно, но вы уже не живёте, - констатировала дама за столом. – Раскаиваетесь хоть? Верни я вас назад, перестали бы творить такое безобразие?
- А вы можете меня вернуть? - с надеждой в голосе воскликнул он.
- Нет, это был риторический вопрос.
- Тогда не о чём и говорить. Раскаиваться мне тоже не в чем, так все живут.
- Кстати, вы в курсе, что из-за вас один писатель наложил на себя руки? Он писал книгу долго, лет десять, выискивал подробности, перерыл кучу литературы, а вы бесцеремонно сделали из его работы бульварное чтиво, даже не сообщив ему об этом. Автор случайно обнаружил своё творение в книжном магазине под чужим именем, вы даже название не изменили.
- Слабак, – хмыкнув, заявил Леонид Олегович, - раз умер, значит предъявить нам ничего не сможет.
Лицо его оставалось надменным на протяжении всего разговора. Мужчина не сожалел и не раскаивался. Кровь на его душе не была прямым убийством и не проявлялась несмываемым пятном. Поэтому, когда за ним пришли, приёмщица определила его степень загрязнения, как среднюю, с удовольствием передав подопечного в руки мастера по чистке.
Оставалось только взять в руки чистый лист и выдохнуть, позвав следующего.
- Танька, где ты? - закричала проявившаяся душа, кинувшись к двери, которую не смогла открыть.
После чего повернулась к приёмщице и закричала:
- Где она?
- А где вы находитесь не интересно?
Женщина за столом, не услышав привычного вопроса, даже заволновалась.
Через пару секунд, наконец-то, в воздухе повисло знакомое «где я?», и всё встало на место.
- Вы в Чистилище…
@ Лана Лэнц
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/
/Все пройдет-пройдет и это/
-
ИллюZия
- Чародей
- Сообщения: 1986
- Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
- Карма: + 217 -
- Контактная информация:
Re: Легкое чтение, " на зубок"
Заскочив после работы в небольшую забегаловку, чтобы перекусить, я вдруг увидел знакомое лицо. Костик, вечно улыбчивый добрый парнишка с моего класса, уже порядком потрепанный годами, пил кофе в углу зала. Спешить мне было некуда, поэтому я, взяв поднос с заказанной едой, подошел к нему. Он, подняв глаза, обрадовано воскликнул:
— Неужели ты? Пять лет с последней встречи.. Садись скорее!
Он суетливо стер какие-то крошки со стола, промокнул салфеткой маленькую лужицу пролитого кофе и пододвинул стул от соседнего столика. Я видел, что он был рад меня видеть, только вот смущала его вымученная полуулыбка. Наверное, тоже уставший с работы.
Я присел, надкусил бургер и заинтересованно замер в ожидании. Сколько его помню, Костик много говорил, но всегда интересно и по делу, поэтому не был надоедливым. А тут почему-то повисло неловкое молчание. Я решил взять на себя ответственность начала разговора, но в голову пришла только банальная фраза:
— А ты все тот же.
Это было не так. У Костика появилась седина на висках, он обзавелся морщинками и серым костюмом с немного помятым воротником. Не было больше симпатичного паренька с серьгой в ухе, в джинсовой импортной куртке, стучащего ночью в мое окно, чтобы попросить сигарет. Был глубоко загруженный работой и проблемами взрослый мужчина, такой же как я сам.
Он улыбнулся и спросил:
— Как ты?
— Живой. Ты откуда здесь? Я тут постоянно бываю, а встретил тебя впервые.
Костик рассказал, что работает неподалеку, когда-то из-за переезда пришлось сменить привычное место. Сейчас трудится в небольшом мебельном магазине.
— Сегодня у главного день рождения, отпустил всех пораньше, устроил корпоратив по этому поводу. А я что? Я не люблю эти корпоративы, поэтому ушел.
Костик и в школе не любил праздники. Мы усаживались на забор напротив окон, смотрели на мелькающие огоньки внутри, слушали музыку, пробивающуюся через открытые форточки. Там, в здании царили радость и веселье, а у нас было спокойствие и какая-то умиротворенность что ли..
— Здесь неплохо кормят, — перебил Костик мои мысли.
— Да, неплохо, — я снова принялся за начинающую остывать еду.
— Как ты живешь теперь? – он смотрел на меня с неподдельным интересом.
«Никак» — хотелось ответить мне. Никак я не живу. Семьей не обзавелся, долго копил на квартиру и купил все-таки. Небольшая, с обшарпанными обоями, без балкона, зато своя. Есть куда возвращаться. Родители в деревне, созванивались на прошлой неделе, главное, что здоровы. Работаю с техникой в рекламном агентстве. Тихо, спокойно, но.. никак.
Костик понимающе вздохнул и сказал:
— Я тоже один сейчас.
— А жена? — я вспомнил, что в последний раз на общую встречу они приходили вместе.
— Была жена. И двое ребятишек. Ванечка и Женя.
Он достал из кошелька потрепанное фото и протянул мне. На меня смотрели маленький мальчик с большими удивленными глазами и веснушчатая девочка чуть постарше. Ваня был копией отца, даже вечно торчащий хохолок на голове тот же. Женя, скорее похожая на маму, открыто улыбалась на фотографии. Костик показал на нее пальцем:
— Видишь, без зуба, а все равно довольная.
Он задумчиво посмотрел в окно. Я боялся спросить, что произошло. «Была жена. И двое ребятишек», — пронеслось в голове. Воображение выстраивало нехорошие картинки. Вот почему он такой.. не такой. Костик поймал мой вопросительный взгляд и продолжил:
— Я ушел. Пришлось. Давно их не видел.
Ну хоть все живы.
— Жена не пускает?
— Да нет, обстоятельства.
Он замолчал.
Я огляделся, пытаясь найти причину, чтобы сменить тему. На глаза мне попалась уличная кошка. Она, петляя между ногами прохожих, гордо и целенаправленно вышагивала по тротуару. Я привлек внимание Костика, кивнув на нее:
— Смотри какая. И ничто не остановит.
Он неожиданно оживился:
— Они все такие. Ты представляешь, я одну взял себе. Буквально вытащил из-под колес. Она, глупая, хотела дорогу перебежать, а там машины. Беременная, живот по земле волочится, когда ходит. Рыжая, как солнце...
И когда Костик рассказывал про свою кошку, что она утром будит его, осторожно касаясь лапкой щеки, что вечерами ложится на его колени, пока он работает в сети, что всегда просит, чтобы ее погладили, я вдруг понял, как он одинок. И как цепляется за меня, говоря все быстрее, чтобы я не успел сказать, что мне пора. Я слушал его и наблюдал, как у него подергивается щека, когда он замолкает, как он искренне улыбается, когда я смеюсь над его шуткой, как поглаживает ладонью затылок, когда задумывается. Я смотрел на него, а он все говорил и говорил.
— Слушай, тебе котенок не нужен? Она ж родит на днях. Я тебе клянусь, такой же рыжий будет.
Я, неожиданно для себя, согласился. Он обрадовался и снова повторил:
— Такой же рыжий будет.
Я посмотрел на часы. Он, заметив это, погрустнел.
— Уже уходишь?
— Да, пора. Знаешь что, а давай на выходных мотнемся за город на рыбалку, развеемся.
Он сразу заметно повеселел:
— И правда! Отличная идея, потом котят покажу, выберешь заранее себе как раз. Напиши свой номер, — он достал из кармана маленькую записную книжку и ручку.
Я записал номер и накинул пиджак. Костик добавил на прощание:
— Я позвоню.
Он не позвонил. Ни на выходных. Ни через неделю. Ни через две. Я решил, что возится с кошкой или работает. А может и не нужен я ему сейчас, а нужен был именно тогда, когда он один пил кофе в углу зала.
Через месяц после нашей встречи я случайно наткнулся на блокнот с номерами бывших одноклассников и решил позвонить Костику сам. Трубку взяла молодая женщина. Голос ее звучал чуть глухо.
— Алло.
— Здравствуйте, а можно Константина?
— А кто это?
— Мы дружили в детстве.
— Его нет.
Видимо, жена — решил я, он же сказал, что ушел, а номер старый записан.
— Не можете дать его новый номер?
— Нет, к сожалению, не могу.
Она его ненавидит, наверно, он же бросил ее и детей. Это было очевидно, но я все равно спросил:
— Почему?
— Он умер.
Я не сразу понял, что она имеет в виду.
— Что значит умер?
Женщина вздохнула, скорее всего, сочтя мой вопрос глупым, и тихо ответила:
— Разбился на машине. Кошка выбежала на дорогу, он не хотел сбивать. Не смог выкарабкаться, умер в больнице.
Меня будто ледяной водой окатило. Вот куда ты пропал, Костик..
— Когда?
— Два года уже как.
Я молчал. Она вежливо подождала, а потом сказала:
— Вы извините, мне пора, нужно детей забрать из школы.
— Ванечку и Женю? – спросил я тихо.
Она ответила еще тише:
— Да, Ванечку и Женю. Вы извините.
И положила трубку.
Я вышел из квартиры, спустился вниз, присел на скамейку во дворе и закурил. Ветер волочил по асфальту целлофановый пакет. Тот то и дело пытался зацепиться за камни и ветки, но ветер не сдавался. Мимо прошла пожилая соседка с первого этажа. Я кивнул в ответ на ее приветствие.
В штанину мне что-то забралось. Я достал вырывающегося царапающегося котенка и посадил на колени. Он прижался к рукаву, спасаясь от ветра.
Костик не обманул. Котенок был такой же рыжий.
автора не знаю, но мне понравилось)))
— Неужели ты? Пять лет с последней встречи.. Садись скорее!
Он суетливо стер какие-то крошки со стола, промокнул салфеткой маленькую лужицу пролитого кофе и пододвинул стул от соседнего столика. Я видел, что он был рад меня видеть, только вот смущала его вымученная полуулыбка. Наверное, тоже уставший с работы.
Я присел, надкусил бургер и заинтересованно замер в ожидании. Сколько его помню, Костик много говорил, но всегда интересно и по делу, поэтому не был надоедливым. А тут почему-то повисло неловкое молчание. Я решил взять на себя ответственность начала разговора, но в голову пришла только банальная фраза:
— А ты все тот же.
Это было не так. У Костика появилась седина на висках, он обзавелся морщинками и серым костюмом с немного помятым воротником. Не было больше симпатичного паренька с серьгой в ухе, в джинсовой импортной куртке, стучащего ночью в мое окно, чтобы попросить сигарет. Был глубоко загруженный работой и проблемами взрослый мужчина, такой же как я сам.
Он улыбнулся и спросил:
— Как ты?
— Живой. Ты откуда здесь? Я тут постоянно бываю, а встретил тебя впервые.
Костик рассказал, что работает неподалеку, когда-то из-за переезда пришлось сменить привычное место. Сейчас трудится в небольшом мебельном магазине.
— Сегодня у главного день рождения, отпустил всех пораньше, устроил корпоратив по этому поводу. А я что? Я не люблю эти корпоративы, поэтому ушел.
Костик и в школе не любил праздники. Мы усаживались на забор напротив окон, смотрели на мелькающие огоньки внутри, слушали музыку, пробивающуюся через открытые форточки. Там, в здании царили радость и веселье, а у нас было спокойствие и какая-то умиротворенность что ли..
— Здесь неплохо кормят, — перебил Костик мои мысли.
— Да, неплохо, — я снова принялся за начинающую остывать еду.
— Как ты живешь теперь? – он смотрел на меня с неподдельным интересом.
«Никак» — хотелось ответить мне. Никак я не живу. Семьей не обзавелся, долго копил на квартиру и купил все-таки. Небольшая, с обшарпанными обоями, без балкона, зато своя. Есть куда возвращаться. Родители в деревне, созванивались на прошлой неделе, главное, что здоровы. Работаю с техникой в рекламном агентстве. Тихо, спокойно, но.. никак.
Костик понимающе вздохнул и сказал:
— Я тоже один сейчас.
— А жена? — я вспомнил, что в последний раз на общую встречу они приходили вместе.
— Была жена. И двое ребятишек. Ванечка и Женя.
Он достал из кошелька потрепанное фото и протянул мне. На меня смотрели маленький мальчик с большими удивленными глазами и веснушчатая девочка чуть постарше. Ваня был копией отца, даже вечно торчащий хохолок на голове тот же. Женя, скорее похожая на маму, открыто улыбалась на фотографии. Костик показал на нее пальцем:
— Видишь, без зуба, а все равно довольная.
Он задумчиво посмотрел в окно. Я боялся спросить, что произошло. «Была жена. И двое ребятишек», — пронеслось в голове. Воображение выстраивало нехорошие картинки. Вот почему он такой.. не такой. Костик поймал мой вопросительный взгляд и продолжил:
— Я ушел. Пришлось. Давно их не видел.
Ну хоть все живы.
— Жена не пускает?
— Да нет, обстоятельства.
Он замолчал.
Я огляделся, пытаясь найти причину, чтобы сменить тему. На глаза мне попалась уличная кошка. Она, петляя между ногами прохожих, гордо и целенаправленно вышагивала по тротуару. Я привлек внимание Костика, кивнув на нее:
— Смотри какая. И ничто не остановит.
Он неожиданно оживился:
— Они все такие. Ты представляешь, я одну взял себе. Буквально вытащил из-под колес. Она, глупая, хотела дорогу перебежать, а там машины. Беременная, живот по земле волочится, когда ходит. Рыжая, как солнце...
И когда Костик рассказывал про свою кошку, что она утром будит его, осторожно касаясь лапкой щеки, что вечерами ложится на его колени, пока он работает в сети, что всегда просит, чтобы ее погладили, я вдруг понял, как он одинок. И как цепляется за меня, говоря все быстрее, чтобы я не успел сказать, что мне пора. Я слушал его и наблюдал, как у него подергивается щека, когда он замолкает, как он искренне улыбается, когда я смеюсь над его шуткой, как поглаживает ладонью затылок, когда задумывается. Я смотрел на него, а он все говорил и говорил.
— Слушай, тебе котенок не нужен? Она ж родит на днях. Я тебе клянусь, такой же рыжий будет.
Я, неожиданно для себя, согласился. Он обрадовался и снова повторил:
— Такой же рыжий будет.
Я посмотрел на часы. Он, заметив это, погрустнел.
— Уже уходишь?
— Да, пора. Знаешь что, а давай на выходных мотнемся за город на рыбалку, развеемся.
Он сразу заметно повеселел:
— И правда! Отличная идея, потом котят покажу, выберешь заранее себе как раз. Напиши свой номер, — он достал из кармана маленькую записную книжку и ручку.
Я записал номер и накинул пиджак. Костик добавил на прощание:
— Я позвоню.
Он не позвонил. Ни на выходных. Ни через неделю. Ни через две. Я решил, что возится с кошкой или работает. А может и не нужен я ему сейчас, а нужен был именно тогда, когда он один пил кофе в углу зала.
Через месяц после нашей встречи я случайно наткнулся на блокнот с номерами бывших одноклассников и решил позвонить Костику сам. Трубку взяла молодая женщина. Голос ее звучал чуть глухо.
— Алло.
— Здравствуйте, а можно Константина?
— А кто это?
— Мы дружили в детстве.
— Его нет.
Видимо, жена — решил я, он же сказал, что ушел, а номер старый записан.
— Не можете дать его новый номер?
— Нет, к сожалению, не могу.
Она его ненавидит, наверно, он же бросил ее и детей. Это было очевидно, но я все равно спросил:
— Почему?
— Он умер.
Я не сразу понял, что она имеет в виду.
— Что значит умер?
Женщина вздохнула, скорее всего, сочтя мой вопрос глупым, и тихо ответила:
— Разбился на машине. Кошка выбежала на дорогу, он не хотел сбивать. Не смог выкарабкаться, умер в больнице.
Меня будто ледяной водой окатило. Вот куда ты пропал, Костик..
— Когда?
— Два года уже как.
Я молчал. Она вежливо подождала, а потом сказала:
— Вы извините, мне пора, нужно детей забрать из школы.
— Ванечку и Женю? – спросил я тихо.
Она ответила еще тише:
— Да, Ванечку и Женю. Вы извините.
И положила трубку.
Я вышел из квартиры, спустился вниз, присел на скамейку во дворе и закурил. Ветер волочил по асфальту целлофановый пакет. Тот то и дело пытался зацепиться за камни и ветки, но ветер не сдавался. Мимо прошла пожилая соседка с первого этажа. Я кивнул в ответ на ее приветствие.
В штанину мне что-то забралось. Я достал вырывающегося царапающегося котенка и посадил на колени. Он прижался к рукаву, спасаясь от ветра.
Костик не обманул. Котенок был такой же рыжий.
автора не знаю, но мне понравилось)))
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/
/Все пройдет-пройдет и это/
-
ИллюZия
- Чародей
- Сообщения: 1986
- Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
- Карма: + 217 -
- Контактная информация:
Re: Легкое чтение, " на зубок"
Профессия: ведьма
За забором трижды пропел хриплый охотничий рог, и молодой голос зычно возвестил:
— Пришел твой смертный час, чешуйчатая гадина! Выходи на смертный бой!
— Кто там еще? – с умеренным любопытством вопросил дракон, задом выбираясь из пещеры.
— Это я, отважный рыцарь, гроза драконов, упырей, змеевих и прочих гадов, спаситель слабых, бедных, сирых и убогих!
— А не пошел бы ты, отважный рыцарь... – с чувством прошипел дракон, вытягивая шею и осторожно заглядывая через ограду. – Ага, вон он. Латы типа «вепрь», забрало в сеточку, ржавый меч-кладенец и такой же щит с гербом захудалого рода. Отважный оруженосец выглядывает из переулка, удерживая двух коней… виноват, двух кляч. Вот уж где охотники за славой, нигде от них покоя нет. Ты, часом, не знаешь: они так и спят в этих самоварах?
Пузатые латы рыцаря и в самом деле напоминали самовар, а шлем – заварочный чайничек сверху.
— Выходи, гад! – вопил рыцарь, потрясая мечом. – Биться будем!
— Выйти, что ли? – Дракон задумчиво пощекотал ухо кончиком хвоста. – Нет, не пойду. Я вас, адептов,
знаю – с-с-стоит на шаг от пещеры отойти – и ищи-с-с-свищи с-с-сокрови…щи. Возьми, кстати,
с-с-статуэтку. Под личную ответс-с-ственос-с-сть.
— Латы, поди, огнеупорные, — размышляла я вслух. – А завязочки, завязочки-то конопляные…
— Конопляные! – с гаденькой улыбочкой согласился дракон. – Эй, рыцарь! У меня тут девица на обед припас-с-сена! Не хочешь с-с-составит ей компанию?
Я прочистила горло, приняла позу «бедненькая девица» — одна рука мелодраматично прижата ко лбу, вторая придерживает трепещущее сердце, ноги на ширину плеч, спина выгнута коромыслом – и испустила пронзительный вопль, переходящий в хриплый визг.
Подскочил не только рыцарь, но и дракон. Я поддала жару.
— Спасите! Помогите! Граб… То есть убивают!
Ни один нормальный рыцарь не стал бы спасать девицу с подобным вокалом. Ни один нормальный рыцарь не стал бы атаковать дракона на территории Школы Чародеев, Пифий и Травниц.
— Я спешу к тебе на помощь, прекрасная дева! – с энтузиазмом возвестил псих, бросил щит, выхватил меч и полез через забор. Рычарг позволил ему перевалить через гребень стены, но стоило только рыцарю повернуться к нам спиной в преддверии спуска, как дракон набрал пять кубометров воздуха в могучие легкие, прицелился и дыхнул что есть мочи.
Узкий голубоватый язык пламени окрасился в ярко-красный цвет, пожрав конопляную шнуровку на стыке латных сегментов.
Латы свалились, и рыцарь предстал перед нами во всем великолепии просторных семейных трусов, белых в красные сердечки, с проплешинами от частых стирок. Кроме трусов на рыцаре остались: шлем с обгорелым петушиным пером, железные рукавицы, сапоги да серебряный медальон на цепочке.
«Прекрасная дева» в обнимку с «чешуйчатым гадом» помирали со смеху.
— Суккуб! – возопил рыцарь после короткого замешательства, воодушевленно потряс мечом над головой и ринулся на меня, как разъяренный бык.
Я торопливо щелкнула пальцами, и меч превратился в дикую утку, точнее – зеленоголового селезня с белыми метками на отливающих ультрамарином крыльях. Обычно селезни молчаливы, но этот, схваченный рыцарем за желтые лапы, заорал дурным голосом, забил крыльями и вознамерился утащить рыцаря в заоблачные дали, но тот вовремя разжал руку, и птица стрелой ввинтилась в небо.
Дракон лениво сбил рыцаря с ног косым ударом хвоста и прижал к земле лапой.
— Ну и что мне с тобой делать? – прорычал он, выпуская струю дыма в решетчатое забрало и удовлетворенно прислушиваясь к гневному кашлю изнутри.
— Съешь его, — рассеяно посоветовала я, провожая селезня взглядом. С увеличением расстояния мои чары ослабели, и меч, развернувшись острием к земле, полетел вниз.
— Но, Вольха, это же против моих принципов! – возмутился дракон. – И потом, он мне не нравится. От него за версту разит жареным луком.
— Ну и что? Я люблю жареный лук.
— Вот ты его и ешь.
— Спасибо, я уже позавтракала.
— Да вы что, с ума все посходили? – неожиданно здраво возмутился рыцарь, срывая шлем. Довольно симпатичное лицо, ни малейших признаков безумия. Парню было не больше двадцати лет. – Я вам за что деньги платил?!
— А это уже интересно, — сказал дракон, убирая лапу. – Похоже, в нашем городе начал действовать платный клуб самоубийц. И каков же членский взнос?
Рыцарь встал, отряхивая пыль с трусов.
— Идиоты… Это же дедовы доспехи, музейная ценность, антиквариат, реликт. А вы их – огнем, дымом. Стыдно, господин дракон. – Парень горько плюнул на потемневший шлем и попытался оттереть копоть ребром ладони. – Видите, что вы натворили? Весь лак сошел.
— Вы бы еще бутоньерку себе на грудь прицепили, — ехидно предложила я. – Лезете, можно сказать, в пасть дракону, а разоделись как на парад.
— Так ведь девушка смотрит, — потупился парень.
— Где?
— Да вон, коней за углом держит.
— А, тот отважный оруженосец? – Дракон лег, подобрав под себя лапы и обвив тело хвостом. – Давайте, юноша, рассказывайте, как это вас угораздило.
— Хорошо… А вы можете время от времени рычать?
— Зачем?
— Ну, пусть она думает, что мы сражаемся.
Я фыркнула в кулак.
— Может, мне еще ногу вам оторвать и через забор выбросить? Для правдоподобия, — предложил дракон.
— Нет, ногу не надо, — подумав, вполне серьезно ответил рыцарь. – Лучше вот так…
С этими словами он поднял меч и кинул его через забор.
— Пусть думает, что мы сошлись в рукопашной.
Школа содрогнулась от неистового хохота. Дракон завалился на бок, вытирая слезы и кашляя дымом. Похоже, у рыцаря и в самом деле были неплохие шансы уморить дракона голыми руками.
— Ну, ладно, — отсмеявшись, сказал Рычарг. – Давай выкладывай, что это за спектакль с «чешуйчатой гадиной».
Рыцарь порылся в шлеме и вытянул из-за подкладки сложенный вчетверо пергамент, который, поколебавшись, передал мне.
— «Подателю сего, — вслух зачитала я, — разрешается истребить дракона, обитающего при Школе Магов, Пифий и Травниц, в связи с желанием последнего, дряхлого и немощного гада, уйти из жизни в честном бою, а не по причине приближающейся старости…»
— Это я-то дряхлый? – зарычал дракон, пыхнув пламенем. – Это я-то немощный? Да я сейчас вас всех на ноготь положу да ногтем прищелкну!
— Отлично, великолепно! – Глаза рыцаря сияли от восторга. – А теперь подпрыгните, чтобы земля затряслась!
— Я тебе сейчас подпрыгну! Я тебе сейчас так притопну, что мокрого места не останется! Ишь, охотничек выискался! – не на шутку разбушевался Рычарг.
— «…за сумму в размере 20 кладней с правом выноса головы», — растерянно дочитала я. – Подпись: «истопник Писарчук В. Д.»
— Чьей головы, не указано? – поинтересовался дракон, кипя от возмущения.
— Да по тексту выходит – твоей, — сказала я, разглядывая пергамент. – Наверное, пошутил кто-то из наших. Сквернейшая бумага, адептам такую выдают для конспектирования лекций.
— Пошутил?! – теперь вышел из себя рыцарь. – Я ему авансом заплатил!
— Тю-тю денежки, — присвистнула я.
— А голова? Если я не принесу голову дракона опекуну невесты, он не даст своего согласия на брак!
— Принесите чью-нибудь другую голову, — посоветовала я. – У меня есть знакомый тролль, за пять монет он настрижет вам целый мешок этого добра.
Мы ожидали ругани, проклятий и угроз, но рыцарь лишь горько рассмеялся и начал собирать фрагменты лат в кучу.
— Ну что ж, значит, не судьба. Будет мне урок на будущее. У вас не найдется какого-нибудь балахона? Не могу же я идти по улицам в одних трусах.
— А он мне нравится, — неожиданно заявил дракон. – Решительный парень, но знает, когда надо отступать. Ну как, Вольха, поможем мальчику?
— Охотно. – Я закрыла глаза и сосредоточилась на плетении магической канвы.
— Что она делает? – шепотом спросил рыцарь. – Ой, да она, никак, не дышит!
— Конечно. Заклинания произносятся на одном дыхании. – Дракон был спокоен. Я не единожды отрабатывала технику волшбы в его компании. – Вот если она упадет или превратится невесть во что – тогда будем волноваться. Ужас-с-с! Вольха!
— А? – я открыла глаза и увидела сотворенную мною харю. Харя материализовалась прямо из воздуха и звучно плюхнулась к ногам рыцаря. Сие жуткое творение не походило ни на одно из живых существ, дракона тем более. Большую часть хари покрывала серебристая рыбья чешуя с редким вкраплением толстых щетинок. В основании длинного узкого рыла сидели на стебельках два рачьих глаза, снабженные длинными густыми ресницами оперной дивы. Между глазами росли ветвистые оленьи рога ярко-зеленого цвета. Из угла пасти свисал оранжевый раздвоенный язык, а бесчисленные клыки изгибались в разные стороны, так что непонятно было, как ими вообще можно жевать.
— Абстракционистка! – прошипел дракон, полуприкрыв глаза от восхищения. – Какая редкостная гадость!
— Старалась, — скромно потупилась я.
— Это мне?! – молодой человек просиял, словно ему вручили не омерзительную харю, а кубок рыцарского турнира. – Огромное спасибо!
Не знаю, как вас и благодарить.
— Унес-с-сите ЭТО отс-с-сюда, и мы квиты, — слабым голосом прошипел дракон.
— А насчет балахона… — Я подумала, кивнула в такт своим мыслям, и на парне появилось нечто элегантное и странно дорогое на вид. – Это, к сожалению, всего лишь фантом, через три часа он растает.
— А мне больше и не надо! Свожу девушку в корчму, покажу голову друзьям – да они в обморок попадают! – парень сунул голову под мышку и полез через забор. – Ничего, если доспехи до завтра у вас полежат? Я за ними забегу с утречка.
Забор едва не рухнул от восторженных воплей – парень демонстрировал свой трофей зевакам, и девушка рыдала от счастья и любви на широкой груди своего героя.
Крики «Качать победителя!» давно затихли вдали, но меня продолжали мучить неясные угрызения совести.
— Рычарг!
— А?
— Слушай, я, кажется, напутала с векторами! Фантом продержится не больше десяти минут!
— Ну что ж, — философски заметил дракон, — по крайней мере, они успеют дойти до корчмы.
© Ольга Громыко
За забором трижды пропел хриплый охотничий рог, и молодой голос зычно возвестил:
— Пришел твой смертный час, чешуйчатая гадина! Выходи на смертный бой!
— Кто там еще? – с умеренным любопытством вопросил дракон, задом выбираясь из пещеры.
— Это я, отважный рыцарь, гроза драконов, упырей, змеевих и прочих гадов, спаситель слабых, бедных, сирых и убогих!
— А не пошел бы ты, отважный рыцарь... – с чувством прошипел дракон, вытягивая шею и осторожно заглядывая через ограду. – Ага, вон он. Латы типа «вепрь», забрало в сеточку, ржавый меч-кладенец и такой же щит с гербом захудалого рода. Отважный оруженосец выглядывает из переулка, удерживая двух коней… виноват, двух кляч. Вот уж где охотники за славой, нигде от них покоя нет. Ты, часом, не знаешь: они так и спят в этих самоварах?
Пузатые латы рыцаря и в самом деле напоминали самовар, а шлем – заварочный чайничек сверху.
— Выходи, гад! – вопил рыцарь, потрясая мечом. – Биться будем!
— Выйти, что ли? – Дракон задумчиво пощекотал ухо кончиком хвоста. – Нет, не пойду. Я вас, адептов,
знаю – с-с-стоит на шаг от пещеры отойти – и ищи-с-с-свищи с-с-сокрови…щи. Возьми, кстати,
с-с-статуэтку. Под личную ответс-с-ственос-с-сть.
— Латы, поди, огнеупорные, — размышляла я вслух. – А завязочки, завязочки-то конопляные…
— Конопляные! – с гаденькой улыбочкой согласился дракон. – Эй, рыцарь! У меня тут девица на обед припас-с-сена! Не хочешь с-с-составит ей компанию?
Я прочистила горло, приняла позу «бедненькая девица» — одна рука мелодраматично прижата ко лбу, вторая придерживает трепещущее сердце, ноги на ширину плеч, спина выгнута коромыслом – и испустила пронзительный вопль, переходящий в хриплый визг.
Подскочил не только рыцарь, но и дракон. Я поддала жару.
— Спасите! Помогите! Граб… То есть убивают!
Ни один нормальный рыцарь не стал бы спасать девицу с подобным вокалом. Ни один нормальный рыцарь не стал бы атаковать дракона на территории Школы Чародеев, Пифий и Травниц.
— Я спешу к тебе на помощь, прекрасная дева! – с энтузиазмом возвестил псих, бросил щит, выхватил меч и полез через забор. Рычарг позволил ему перевалить через гребень стены, но стоило только рыцарю повернуться к нам спиной в преддверии спуска, как дракон набрал пять кубометров воздуха в могучие легкие, прицелился и дыхнул что есть мочи.
Узкий голубоватый язык пламени окрасился в ярко-красный цвет, пожрав конопляную шнуровку на стыке латных сегментов.
Латы свалились, и рыцарь предстал перед нами во всем великолепии просторных семейных трусов, белых в красные сердечки, с проплешинами от частых стирок. Кроме трусов на рыцаре остались: шлем с обгорелым петушиным пером, железные рукавицы, сапоги да серебряный медальон на цепочке.
«Прекрасная дева» в обнимку с «чешуйчатым гадом» помирали со смеху.
— Суккуб! – возопил рыцарь после короткого замешательства, воодушевленно потряс мечом над головой и ринулся на меня, как разъяренный бык.
Я торопливо щелкнула пальцами, и меч превратился в дикую утку, точнее – зеленоголового селезня с белыми метками на отливающих ультрамарином крыльях. Обычно селезни молчаливы, но этот, схваченный рыцарем за желтые лапы, заорал дурным голосом, забил крыльями и вознамерился утащить рыцаря в заоблачные дали, но тот вовремя разжал руку, и птица стрелой ввинтилась в небо.
Дракон лениво сбил рыцаря с ног косым ударом хвоста и прижал к земле лапой.
— Ну и что мне с тобой делать? – прорычал он, выпуская струю дыма в решетчатое забрало и удовлетворенно прислушиваясь к гневному кашлю изнутри.
— Съешь его, — рассеяно посоветовала я, провожая селезня взглядом. С увеличением расстояния мои чары ослабели, и меч, развернувшись острием к земле, полетел вниз.
— Но, Вольха, это же против моих принципов! – возмутился дракон. – И потом, он мне не нравится. От него за версту разит жареным луком.
— Ну и что? Я люблю жареный лук.
— Вот ты его и ешь.
— Спасибо, я уже позавтракала.
— Да вы что, с ума все посходили? – неожиданно здраво возмутился рыцарь, срывая шлем. Довольно симпатичное лицо, ни малейших признаков безумия. Парню было не больше двадцати лет. – Я вам за что деньги платил?!
— А это уже интересно, — сказал дракон, убирая лапу. – Похоже, в нашем городе начал действовать платный клуб самоубийц. И каков же членский взнос?
Рыцарь встал, отряхивая пыль с трусов.
— Идиоты… Это же дедовы доспехи, музейная ценность, антиквариат, реликт. А вы их – огнем, дымом. Стыдно, господин дракон. – Парень горько плюнул на потемневший шлем и попытался оттереть копоть ребром ладони. – Видите, что вы натворили? Весь лак сошел.
— Вы бы еще бутоньерку себе на грудь прицепили, — ехидно предложила я. – Лезете, можно сказать, в пасть дракону, а разоделись как на парад.
— Так ведь девушка смотрит, — потупился парень.
— Где?
— Да вон, коней за углом держит.
— А, тот отважный оруженосец? – Дракон лег, подобрав под себя лапы и обвив тело хвостом. – Давайте, юноша, рассказывайте, как это вас угораздило.
— Хорошо… А вы можете время от времени рычать?
— Зачем?
— Ну, пусть она думает, что мы сражаемся.
Я фыркнула в кулак.
— Может, мне еще ногу вам оторвать и через забор выбросить? Для правдоподобия, — предложил дракон.
— Нет, ногу не надо, — подумав, вполне серьезно ответил рыцарь. – Лучше вот так…
С этими словами он поднял меч и кинул его через забор.
— Пусть думает, что мы сошлись в рукопашной.
Школа содрогнулась от неистового хохота. Дракон завалился на бок, вытирая слезы и кашляя дымом. Похоже, у рыцаря и в самом деле были неплохие шансы уморить дракона голыми руками.
— Ну, ладно, — отсмеявшись, сказал Рычарг. – Давай выкладывай, что это за спектакль с «чешуйчатой гадиной».
Рыцарь порылся в шлеме и вытянул из-за подкладки сложенный вчетверо пергамент, который, поколебавшись, передал мне.
— «Подателю сего, — вслух зачитала я, — разрешается истребить дракона, обитающего при Школе Магов, Пифий и Травниц, в связи с желанием последнего, дряхлого и немощного гада, уйти из жизни в честном бою, а не по причине приближающейся старости…»
— Это я-то дряхлый? – зарычал дракон, пыхнув пламенем. – Это я-то немощный? Да я сейчас вас всех на ноготь положу да ногтем прищелкну!
— Отлично, великолепно! – Глаза рыцаря сияли от восторга. – А теперь подпрыгните, чтобы земля затряслась!
— Я тебе сейчас подпрыгну! Я тебе сейчас так притопну, что мокрого места не останется! Ишь, охотничек выискался! – не на шутку разбушевался Рычарг.
— «…за сумму в размере 20 кладней с правом выноса головы», — растерянно дочитала я. – Подпись: «истопник Писарчук В. Д.»
— Чьей головы, не указано? – поинтересовался дракон, кипя от возмущения.
— Да по тексту выходит – твоей, — сказала я, разглядывая пергамент. – Наверное, пошутил кто-то из наших. Сквернейшая бумага, адептам такую выдают для конспектирования лекций.
— Пошутил?! – теперь вышел из себя рыцарь. – Я ему авансом заплатил!
— Тю-тю денежки, — присвистнула я.
— А голова? Если я не принесу голову дракона опекуну невесты, он не даст своего согласия на брак!
— Принесите чью-нибудь другую голову, — посоветовала я. – У меня есть знакомый тролль, за пять монет он настрижет вам целый мешок этого добра.
Мы ожидали ругани, проклятий и угроз, но рыцарь лишь горько рассмеялся и начал собирать фрагменты лат в кучу.
— Ну что ж, значит, не судьба. Будет мне урок на будущее. У вас не найдется какого-нибудь балахона? Не могу же я идти по улицам в одних трусах.
— А он мне нравится, — неожиданно заявил дракон. – Решительный парень, но знает, когда надо отступать. Ну как, Вольха, поможем мальчику?
— Охотно. – Я закрыла глаза и сосредоточилась на плетении магической канвы.
— Что она делает? – шепотом спросил рыцарь. – Ой, да она, никак, не дышит!
— Конечно. Заклинания произносятся на одном дыхании. – Дракон был спокоен. Я не единожды отрабатывала технику волшбы в его компании. – Вот если она упадет или превратится невесть во что – тогда будем волноваться. Ужас-с-с! Вольха!
— А? – я открыла глаза и увидела сотворенную мною харю. Харя материализовалась прямо из воздуха и звучно плюхнулась к ногам рыцаря. Сие жуткое творение не походило ни на одно из живых существ, дракона тем более. Большую часть хари покрывала серебристая рыбья чешуя с редким вкраплением толстых щетинок. В основании длинного узкого рыла сидели на стебельках два рачьих глаза, снабженные длинными густыми ресницами оперной дивы. Между глазами росли ветвистые оленьи рога ярко-зеленого цвета. Из угла пасти свисал оранжевый раздвоенный язык, а бесчисленные клыки изгибались в разные стороны, так что непонятно было, как ими вообще можно жевать.
— Абстракционистка! – прошипел дракон, полуприкрыв глаза от восхищения. – Какая редкостная гадость!
— Старалась, — скромно потупилась я.
— Это мне?! – молодой человек просиял, словно ему вручили не омерзительную харю, а кубок рыцарского турнира. – Огромное спасибо!
Не знаю, как вас и благодарить.
— Унес-с-сите ЭТО отс-с-сюда, и мы квиты, — слабым голосом прошипел дракон.
— А насчет балахона… — Я подумала, кивнула в такт своим мыслям, и на парне появилось нечто элегантное и странно дорогое на вид. – Это, к сожалению, всего лишь фантом, через три часа он растает.
— А мне больше и не надо! Свожу девушку в корчму, покажу голову друзьям – да они в обморок попадают! – парень сунул голову под мышку и полез через забор. – Ничего, если доспехи до завтра у вас полежат? Я за ними забегу с утречка.
Забор едва не рухнул от восторженных воплей – парень демонстрировал свой трофей зевакам, и девушка рыдала от счастья и любви на широкой груди своего героя.
Крики «Качать победителя!» давно затихли вдали, но меня продолжали мучить неясные угрызения совести.
— Рычарг!
— А?
— Слушай, я, кажется, напутала с векторами! Фантом продержится не больше десяти минут!
— Ну что ж, — философски заметил дракон, — по крайней мере, они успеют дойти до корчмы.
© Ольга Громыко
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/
/Все пройдет-пройдет и это/
-
ИллюZия
- Чародей
- Сообщения: 1986
- Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
- Карма: + 217 -
- Контактная информация:
Re: Легкое чтение, " на зубок"
За правдивость этой истории не поручусь. Мне рассказал ее случайный попутчик в поезде Москва-Петербург, пару месяцев назад. В дороге все любят приврать. Но были в его рассказе кое-какие детали, которые, на мой взгляд, достаточно правдоподобны.
Я изменил имена.
Попутчик мой был мужиком солидным, на вид лет пятидесяти, но собеседником он оказался дружелюбным, разговорились легко и вроде как ни о чем. Беседа сама собой перешла на воспоминания о девяностых годах. Мне было особо не о чем рассказать, в те годы я оканчивал школу, поступал в институт, а он уже зрелый человек начинал свое дело, чтобы содержать семью, многие в те поры ловили рыбку в мутной воде. Он занимался скупкой и перепродажей антиквариата. Торговля стариной – штука скользкая, всегда идет по грани криминала, вроде лотереи – то густо, то пусто. Нужны чутье и удача, и не человеческие, а волчьи. Немногие могут отыскать среди ветхого барахла стоящую вещь. У него было много знакомых в этой сфере. В том числе и трое друзей, о которых и пойдет речь дальше.
Дело происходило в 1994 году, в Москве. Бизнес был жестко поделен по профилям – кто занимается серебром, кто живописью, кто мебелью, кто мелкими бытовыми вещами, вроде фарфора, портсигаров, подстаканников и пудрениц (попутчик мой в свое время как раз мелочью и пробавлялся). Но были особые категории. Вот у них уже чутье было не волчье, а шакалье. Одни торговали старыми наградными знаками и орденами, которые нищие ветераны продавали за копейки, другие – по контрабандным каналам гнали за кордон уникальные иконы.
Ездили бойкие парни по глухим вымирающим деревням и скупали у старух за бесценок образа. Таких называли "старушатниками". Говорят, доходило и до убийств, если икона была особенно ценной.
Были у этого мужика трое знакомых "старушатников". Один – Санек, простой парень, уже отсидевший по мелкой воровской статье, отличный шофер со своим внедорожником, второй, Стас – ловкач, манипулятор, барыга, его папаша в советское время работал в торговле, как тогда говорили «имел блат на дефицит». Когда Союз рухнул, Стас вспомнил старые отцовские связи. Был из тех ребят, которые могут в аду угли втридорога продать. И третий – Олег, в этой компании птица залетная, экзотическая. Отец его был крупным партийцем, потом в девяностых годах открыл свое дело. Был вхож в политические круги, на больших деньгах вырастил балованного единственного сына, деньги на его обучение грохнул немалые, Олег окончил искусствоведческий МГУ с отличием, даже в Оксфорде слушал курсы, был неплохим знатоком русской иконописи.
Всем троим в тот год было лет по двадцать-двадцать пять. Идеальная команда. Санек и Стас ездили по деревням – от Нижегородской области до Урала, искали бабок с иконами. Олег оценивал находки, был у них экспертом и реставратором. Прибыль имели немалую.
И вот однажды Стас приезжает к Олегу и говорит: "Не в селе Кукуево, а считай рядом, в городе Озеры нашли женщину, у нее недавно умерла мать, девяностолетняя старуха, вроде из старообрядцев. Баба материнский дом в деревне продала, переселилась в город, а вещи распродает. Иконы я у нее смотрел, XIX век, а есть и XVIII вроде, и одна икона, совсем старая. На ней изображен святой с собачьей головой. Наверное, подделка". Олег аж затрясся: "Где она живет? Поехали. Срочно".
Тут, надо сказать, я мужику-попутчику совсем перестал верить, не бывает православных святых с собачьими головами. Но из вежливости слушал. Уже потом, когда вернулся домой, посмотрел в сети. Оказалось, он не соврал: был такой святой: Христофор Песьеглавец. Только его зверообразные изображения в первой половине XVII века были запрещены церковью. Их сохранилось очень мало. Сейчас это музейный раритет, который на черном рынке стоит огромные деньги.
Короче, вся троица грузится в машину и едет к бабе в Озеры. Панельная девятиэтажка, бедная квартира. Живут две женщины – мать и дочь. Мать – заморенная работой баба за пятьдесят, продавщица в водочном отделе круглосуточного магазина, сутки через трое и дочка – даун. Настоящая дебилка, врожденная, глаза косые, лицо плоское. Живут на мизерную зарплату матери и на пособие дочери-инвалида.
Дочке под тридцать лет, а мозги у нее, как у семилетнего ребенка, слабоумная. Но кое-как по хозяйству помогает, себя обслуживает, чистоплотная.
Баба от нужды продавала семейные иконы. Но все иконы – обычные, много не наваришь. Только Олег заикнулся про святого с собачьей головой, даже в руки взял – баба доску отняла, сказала: "Эту умирать буду, не продам. Мать не велела".
И уперлась. Никак ее не уговоришь. Нет и все тут. Ни за какие деньги.
Трое друзей вернулись в гостиницу ни с чем. Олег накручивал остальных: "Ребята, икона не имеет цены, такой шанс выпадает раз в сто лет, мы за нее такой джек-пот сорвем – двадцать лет будем на дивиденды баб на Багамы катать". Водила Санек сказал: "У них на двери замок хлипкий, я такие ломал. Не впервой".
Стас предложил: "Надо ей втрое больше сумму пообещать. Или припугнуть".
Олег еще коньяку выпил и говорит: "Не, мы не на грабеж, ни на мокруху не пойдем. Надо брать хитростью".
Надо сказать, что этот Олег был видным парнем, на таких бабы западают, как на киноактеров. Молодой, белобрысый, поджарый, спортивный. Сауны, салоны красоты, тренажерные залы — как с картинки в журнале. В "фирму" упакован с ног до головы. Холеный джентльмен. Как бы сейчас сказали «метросексуал».
К утру план был готов.
Я изменил имена.
Попутчик мой был мужиком солидным, на вид лет пятидесяти, но собеседником он оказался дружелюбным, разговорились легко и вроде как ни о чем. Беседа сама собой перешла на воспоминания о девяностых годах. Мне было особо не о чем рассказать, в те годы я оканчивал школу, поступал в институт, а он уже зрелый человек начинал свое дело, чтобы содержать семью, многие в те поры ловили рыбку в мутной воде. Он занимался скупкой и перепродажей антиквариата. Торговля стариной – штука скользкая, всегда идет по грани криминала, вроде лотереи – то густо, то пусто. Нужны чутье и удача, и не человеческие, а волчьи. Немногие могут отыскать среди ветхого барахла стоящую вещь. У него было много знакомых в этой сфере. В том числе и трое друзей, о которых и пойдет речь дальше.
Дело происходило в 1994 году, в Москве. Бизнес был жестко поделен по профилям – кто занимается серебром, кто живописью, кто мебелью, кто мелкими бытовыми вещами, вроде фарфора, портсигаров, подстаканников и пудрениц (попутчик мой в свое время как раз мелочью и пробавлялся). Но были особые категории. Вот у них уже чутье было не волчье, а шакалье. Одни торговали старыми наградными знаками и орденами, которые нищие ветераны продавали за копейки, другие – по контрабандным каналам гнали за кордон уникальные иконы.
Ездили бойкие парни по глухим вымирающим деревням и скупали у старух за бесценок образа. Таких называли "старушатниками". Говорят, доходило и до убийств, если икона была особенно ценной.
Были у этого мужика трое знакомых "старушатников". Один – Санек, простой парень, уже отсидевший по мелкой воровской статье, отличный шофер со своим внедорожником, второй, Стас – ловкач, манипулятор, барыга, его папаша в советское время работал в торговле, как тогда говорили «имел блат на дефицит». Когда Союз рухнул, Стас вспомнил старые отцовские связи. Был из тех ребят, которые могут в аду угли втридорога продать. И третий – Олег, в этой компании птица залетная, экзотическая. Отец его был крупным партийцем, потом в девяностых годах открыл свое дело. Был вхож в политические круги, на больших деньгах вырастил балованного единственного сына, деньги на его обучение грохнул немалые, Олег окончил искусствоведческий МГУ с отличием, даже в Оксфорде слушал курсы, был неплохим знатоком русской иконописи.
Всем троим в тот год было лет по двадцать-двадцать пять. Идеальная команда. Санек и Стас ездили по деревням – от Нижегородской области до Урала, искали бабок с иконами. Олег оценивал находки, был у них экспертом и реставратором. Прибыль имели немалую.
И вот однажды Стас приезжает к Олегу и говорит: "Не в селе Кукуево, а считай рядом, в городе Озеры нашли женщину, у нее недавно умерла мать, девяностолетняя старуха, вроде из старообрядцев. Баба материнский дом в деревне продала, переселилась в город, а вещи распродает. Иконы я у нее смотрел, XIX век, а есть и XVIII вроде, и одна икона, совсем старая. На ней изображен святой с собачьей головой. Наверное, подделка". Олег аж затрясся: "Где она живет? Поехали. Срочно".
Тут, надо сказать, я мужику-попутчику совсем перестал верить, не бывает православных святых с собачьими головами. Но из вежливости слушал. Уже потом, когда вернулся домой, посмотрел в сети. Оказалось, он не соврал: был такой святой: Христофор Песьеглавец. Только его зверообразные изображения в первой половине XVII века были запрещены церковью. Их сохранилось очень мало. Сейчас это музейный раритет, который на черном рынке стоит огромные деньги.
Короче, вся троица грузится в машину и едет к бабе в Озеры. Панельная девятиэтажка, бедная квартира. Живут две женщины – мать и дочь. Мать – заморенная работой баба за пятьдесят, продавщица в водочном отделе круглосуточного магазина, сутки через трое и дочка – даун. Настоящая дебилка, врожденная, глаза косые, лицо плоское. Живут на мизерную зарплату матери и на пособие дочери-инвалида.
Дочке под тридцать лет, а мозги у нее, как у семилетнего ребенка, слабоумная. Но кое-как по хозяйству помогает, себя обслуживает, чистоплотная.
Баба от нужды продавала семейные иконы. Но все иконы – обычные, много не наваришь. Только Олег заикнулся про святого с собачьей головой, даже в руки взял – баба доску отняла, сказала: "Эту умирать буду, не продам. Мать не велела".
И уперлась. Никак ее не уговоришь. Нет и все тут. Ни за какие деньги.
Трое друзей вернулись в гостиницу ни с чем. Олег накручивал остальных: "Ребята, икона не имеет цены, такой шанс выпадает раз в сто лет, мы за нее такой джек-пот сорвем – двадцать лет будем на дивиденды баб на Багамы катать". Водила Санек сказал: "У них на двери замок хлипкий, я такие ломал. Не впервой".
Стас предложил: "Надо ей втрое больше сумму пообещать. Или припугнуть".
Олег еще коньяку выпил и говорит: "Не, мы не на грабеж, ни на мокруху не пойдем. Надо брать хитростью".
Надо сказать, что этот Олег был видным парнем, на таких бабы западают, как на киноактеров. Молодой, белобрысый, поджарый, спортивный. Сауны, салоны красоты, тренажерные залы — как с картинки в журнале. В "фирму" упакован с ног до головы. Холеный джентльмен. Как бы сейчас сказали «метросексуал».
К утру план был готов.
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/
/Все пройдет-пройдет и это/
-
ИллюZия
- Чародей
- Сообщения: 1986
- Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
- Карма: + 217 -
- Контактная информация:
Re: Легкое чтение, " на зубок"
продолжение
Когда строптивая баба ушла на суточную работу, Олег выследил ее дочь-дауна у магазина. Заговорил красиво, цветочки подарил, плюшевую игрушку какую-то, много ли идиотке надо, она одно платье пять лет носила, стираное и драное, алкоголя сроду не пробовала. У нее конечно мозги, как у первоклассницы, но тело – женское. А тело перезрело и своего требует.
Слабоумная разомлела, смотрела на Олега, как на принца из сказки. Олег купил бутылку ликера, так и сяк ее уламывал, болтал про любовь и своего добился. Дурочка его сама привела в квартиру и открыла дверь. Но, видимо, мать ее научила остерегаться людей, она была недоверчива, не при ней же икону хватать. Пришлось Олегу дурочку поить (он в ликер незаметно клофелин подбрасывал) и даже вступить с ней в связь. Потом парням в баньке рассказывал, как анекдот, что она девушкой была, кровь у нее выступила.
Баба она и есть баба, так он говорил – главное, на лицо не смотреть. Все одинаково устроены.
Когда алкоголь и таблетки подействовали, дебилка уснула, Олег икону с песьим святым снял со стены и девке в кулак сунул мелкие купюры – пусть ее мать не думает, что задаром ушло добро. Дочка отработала на булавки и булочки.
Олег махнул с добычей в гостиницу. Озеры город небольшой. Наверное, соседи сказали матери, что дочь привела в дом чужого.
Когда трое "старушатников" в машину грузились, мать прибежала, растрепанная вся, страшная. Они над ней смеялись, Санек ее в грудь толкнул, чтобы не лезла, не мешала. Все равно ничего не докажет, у них в милиции все схвачено. Сама виновата, что дочку в больницу не сдала, а икону твою мы не видели. Докажи сначала.
И тогда мать крикнула:
— Да чтоб ваша жадность у вас на лицо вылезла, сволочи!
Заржали. Уехали в Москву.
Икону святого-псоглавца загнали за рубеж по черным каналам за бешеные деньги. Разделили навар между собой. Стали жить.
Через месяц Санек собрался жениться. Накануне устроил мальчишник в ресторане. И Олег-эстет, и Стас-деляга были на этом застолье. Санек шутки шутил, пил без меры, в караоке шансон орал. Решил закусить деревенским салом, потянул на вилке в рот, заглотнул, повалился под стол с хрипом. Пьяные дружки не сразу сообразили, думали, шутит, стали тормошить – а он весь синий. Подавился салом и задохнулся. Вместо свадьбы были похороны. Даже хоронили Санька в том костюме, который для ЗАГСа купил. Глупая смерть.
У Стаса была любовница, из новоиспеченных «моделей»: ноги от ушей, глаза коровьи, волосы — блонд. Он давно с ней крутил, она сама приехала из провинции «покорять Москву», а у него деньги и трехкомнатная квартира в доме на Набережной. Как-то раз эта любовница звонит рассказчику-мужику (потом выяснилось, что она на мобиле Стаса все номера набирала, не знала со страху кому позвонить) и ревет в трубку:
— Остановите его, он жрет!
Выяснилось, что Стас, ни с того, ни с сего, накупил в супермаркете жратвы, как на большой праздник, вся кухня была заставлена пакетами, да еще и из ресторанов доставку заказал.
Сел за стол, глаза белые, пустые и давай в себя жадно пихать, что не попадя. Колбасу и хлеб, и сырую крупу, и консервы, и сухие дрожжи, и пиццу, и сливки, и макароны, и прочий фастфуд, все вперемешку. Любовница пыталась помешать, он ее выгнал на лестницу и дверь запер.
Мужик-рассказчик пожалел девку, приехал под утро, но было уже слишком поздно. За несколько часов обжорства Стас-деляга умер, то ли от разрыва желудка, то ли от заворота кишок, то ли задохнулся рвотными массами. Так его и нашли менты, которые вскрыли квартиру. Выяснилось, что в его "угощении" алкоголя не было. Раньше Стас себя так не вел и наркотики не употреблял.
Про Олега рассказчик долго ничего не знал.
Олег и вовсе исчез на полгода. И вдруг – звонит. Нужна помощь.
С Олегом тот мужик пересекался редко, как со знатоком старины. Тот ему помогал в былые годы, не жадничал.
Делать нечего, приехал. Олег открыл дверь, и мужик его не узнал.
Вместо спортивного красавца он увидел натуральную гору жира, брюхо на ножках.
Щеки круглые, дутые, как у трубача, четыре подбородка, пузо такое, что Олег его двумя руками обхватить не мог, пальцы на пупке не сходились. Все что от него прежнего осталось – глаза и светлые волосы.
Да и то глаза жиром заплыли до неузнаваемости.
В тот день Олег ему всю эту историю с песьей иконой и дебилкой рассказал в подробностях.
После смерти Санька и Стаса, Олега начало разносить не по дням, а по часам. Он и на жестких диетах сидел и спортом пытался заниматься, пока был еще в состоянии бегать и педали крутить, потом и ходить мог уже с трудом. Врачи ничем помочь не могли, по монастырям его возили – никакого толка. Олег жирел изо дня в день, до тех пор, пока его не раздуло изнутри до безобразия. Что ни день, то на килограмм тяжелел, а то и на два, и это притом, что почти ничего не ел.
Олег перед тем мужиком плакал, просил его, чтобы он съездил к бабе в Озеры, передал ей от него конверт с долларами. Ту икону уже было не вернуть – продали с аукциона в Европе. Бабу и дочку ее Олег поминал со злобой, давился одышкой. Желал, чтобы они сдохли, жаловался, что молодость ему загубили. На глазах у рассказчика Олег от злости побагровел, и средняя пуговица с рубашки отлетела.
Рассказчик в Озеры съездил под Новый Год. Поговорил с соседями. Никто ничего о той женщине дурного не сказал. Обычная продавщица. Не ведьма, не экстрасенс, не гадалка. Тихая обывательница, каких сотни по России в маленьких городах не живут, а выживают.
Он узнал, что дочка ее, даун, умерла после родов, от кровотечения. Младенец тоже не выжил, родился недоношенным.
По всем прикидкам – отцом его был Олег, больше некому. Мужик звонил женщине в дверь, та не открыла. Даже через дверь не поговорила. Конверт с деньгами он оставил под ковриком на пороге снаружи.
Вскоре Олег умер от инфаркта в частной лечебнице. Весил он перед смертью более трехсот килограммов, уже не вставал, ходил под себя. Меньше чем за год троих друзей "старушатников", охотников за иконами уложили, кого на Ваганьково, кого на Миусском кладбище. Не впрок пошел проданный образ святого с песьей головой.
Мужик тот, рассказчик, после этого случая антикварный бизнес оставил, занялся более спокойным делом, букинистикой. В Питере у него магазин. Живет честно, уже внуки есть.
Скорее всего, он мне наврал.
Мало ли на свете бывает совпадений, гормональные болезни никто еще не отменял. Я не принял рассказ в поезде на веру, но кое-что зацепило.
Вот такие дела. #паста #lurkopub #lm
© Филипп М.
Когда строптивая баба ушла на суточную работу, Олег выследил ее дочь-дауна у магазина. Заговорил красиво, цветочки подарил, плюшевую игрушку какую-то, много ли идиотке надо, она одно платье пять лет носила, стираное и драное, алкоголя сроду не пробовала. У нее конечно мозги, как у первоклассницы, но тело – женское. А тело перезрело и своего требует.
Слабоумная разомлела, смотрела на Олега, как на принца из сказки. Олег купил бутылку ликера, так и сяк ее уламывал, болтал про любовь и своего добился. Дурочка его сама привела в квартиру и открыла дверь. Но, видимо, мать ее научила остерегаться людей, она была недоверчива, не при ней же икону хватать. Пришлось Олегу дурочку поить (он в ликер незаметно клофелин подбрасывал) и даже вступить с ней в связь. Потом парням в баньке рассказывал, как анекдот, что она девушкой была, кровь у нее выступила.
Баба она и есть баба, так он говорил – главное, на лицо не смотреть. Все одинаково устроены.
Когда алкоголь и таблетки подействовали, дебилка уснула, Олег икону с песьим святым снял со стены и девке в кулак сунул мелкие купюры – пусть ее мать не думает, что задаром ушло добро. Дочка отработала на булавки и булочки.
Олег махнул с добычей в гостиницу. Озеры город небольшой. Наверное, соседи сказали матери, что дочь привела в дом чужого.
Когда трое "старушатников" в машину грузились, мать прибежала, растрепанная вся, страшная. Они над ней смеялись, Санек ее в грудь толкнул, чтобы не лезла, не мешала. Все равно ничего не докажет, у них в милиции все схвачено. Сама виновата, что дочку в больницу не сдала, а икону твою мы не видели. Докажи сначала.
И тогда мать крикнула:
— Да чтоб ваша жадность у вас на лицо вылезла, сволочи!
Заржали. Уехали в Москву.
Икону святого-псоглавца загнали за рубеж по черным каналам за бешеные деньги. Разделили навар между собой. Стали жить.
Через месяц Санек собрался жениться. Накануне устроил мальчишник в ресторане. И Олег-эстет, и Стас-деляга были на этом застолье. Санек шутки шутил, пил без меры, в караоке шансон орал. Решил закусить деревенским салом, потянул на вилке в рот, заглотнул, повалился под стол с хрипом. Пьяные дружки не сразу сообразили, думали, шутит, стали тормошить – а он весь синий. Подавился салом и задохнулся. Вместо свадьбы были похороны. Даже хоронили Санька в том костюме, который для ЗАГСа купил. Глупая смерть.
У Стаса была любовница, из новоиспеченных «моделей»: ноги от ушей, глаза коровьи, волосы — блонд. Он давно с ней крутил, она сама приехала из провинции «покорять Москву», а у него деньги и трехкомнатная квартира в доме на Набережной. Как-то раз эта любовница звонит рассказчику-мужику (потом выяснилось, что она на мобиле Стаса все номера набирала, не знала со страху кому позвонить) и ревет в трубку:
— Остановите его, он жрет!
Выяснилось, что Стас, ни с того, ни с сего, накупил в супермаркете жратвы, как на большой праздник, вся кухня была заставлена пакетами, да еще и из ресторанов доставку заказал.
Сел за стол, глаза белые, пустые и давай в себя жадно пихать, что не попадя. Колбасу и хлеб, и сырую крупу, и консервы, и сухие дрожжи, и пиццу, и сливки, и макароны, и прочий фастфуд, все вперемешку. Любовница пыталась помешать, он ее выгнал на лестницу и дверь запер.
Мужик-рассказчик пожалел девку, приехал под утро, но было уже слишком поздно. За несколько часов обжорства Стас-деляга умер, то ли от разрыва желудка, то ли от заворота кишок, то ли задохнулся рвотными массами. Так его и нашли менты, которые вскрыли квартиру. Выяснилось, что в его "угощении" алкоголя не было. Раньше Стас себя так не вел и наркотики не употреблял.
Про Олега рассказчик долго ничего не знал.
Олег и вовсе исчез на полгода. И вдруг – звонит. Нужна помощь.
С Олегом тот мужик пересекался редко, как со знатоком старины. Тот ему помогал в былые годы, не жадничал.
Делать нечего, приехал. Олег открыл дверь, и мужик его не узнал.
Вместо спортивного красавца он увидел натуральную гору жира, брюхо на ножках.
Щеки круглые, дутые, как у трубача, четыре подбородка, пузо такое, что Олег его двумя руками обхватить не мог, пальцы на пупке не сходились. Все что от него прежнего осталось – глаза и светлые волосы.
Да и то глаза жиром заплыли до неузнаваемости.
В тот день Олег ему всю эту историю с песьей иконой и дебилкой рассказал в подробностях.
После смерти Санька и Стаса, Олега начало разносить не по дням, а по часам. Он и на жестких диетах сидел и спортом пытался заниматься, пока был еще в состоянии бегать и педали крутить, потом и ходить мог уже с трудом. Врачи ничем помочь не могли, по монастырям его возили – никакого толка. Олег жирел изо дня в день, до тех пор, пока его не раздуло изнутри до безобразия. Что ни день, то на килограмм тяжелел, а то и на два, и это притом, что почти ничего не ел.
Олег перед тем мужиком плакал, просил его, чтобы он съездил к бабе в Озеры, передал ей от него конверт с долларами. Ту икону уже было не вернуть – продали с аукциона в Европе. Бабу и дочку ее Олег поминал со злобой, давился одышкой. Желал, чтобы они сдохли, жаловался, что молодость ему загубили. На глазах у рассказчика Олег от злости побагровел, и средняя пуговица с рубашки отлетела.
Рассказчик в Озеры съездил под Новый Год. Поговорил с соседями. Никто ничего о той женщине дурного не сказал. Обычная продавщица. Не ведьма, не экстрасенс, не гадалка. Тихая обывательница, каких сотни по России в маленьких городах не живут, а выживают.
Он узнал, что дочка ее, даун, умерла после родов, от кровотечения. Младенец тоже не выжил, родился недоношенным.
По всем прикидкам – отцом его был Олег, больше некому. Мужик звонил женщине в дверь, та не открыла. Даже через дверь не поговорила. Конверт с деньгами он оставил под ковриком на пороге снаружи.
Вскоре Олег умер от инфаркта в частной лечебнице. Весил он перед смертью более трехсот килограммов, уже не вставал, ходил под себя. Меньше чем за год троих друзей "старушатников", охотников за иконами уложили, кого на Ваганьково, кого на Миусском кладбище. Не впрок пошел проданный образ святого с песьей головой.
Мужик тот, рассказчик, после этого случая антикварный бизнес оставил, занялся более спокойным делом, букинистикой. В Питере у него магазин. Живет честно, уже внуки есть.
Скорее всего, он мне наврал.
Мало ли на свете бывает совпадений, гормональные болезни никто еще не отменял. Я не принял рассказ в поезде на веру, но кое-что зацепило.
Вот такие дела. #паста #lurkopub #lm
© Филипп М.
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/
/Все пройдет-пройдет и это/
-
Харли Квинн
- Подмастерье
- Сообщения: 397
- Зарегистрирован: 17 мар 2017 12:32
- Карма: + 23 -
- Контактная информация:
Re: Легкое чтение, " на зубок"
я по читываю, мне нравятся такие рассказы. 
-
ИллюZия
- Чародей
- Сообщения: 1986
- Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
- Карма: + 217 -
- Контактная информация:
Re: Легкое чтение, " на зубок"
Подарок Нептуна
- Андрей, что это такое? – истерично завизжала во весь голос Инга.
Муж со всех ног рванул к ней в ванную. Супруга его, вполне возможно, паука увидела или прыщик на самом видном месте. Но что-то больно уж громко. «Спаси меня, тут паук» звучит обычно иначе.
Влетев в ванную комнату, он понял, что дело серьёзное.
Жена сидела по грудь в воде, на бледном лице её отражался неописуемый ужас.
- Что случилось? – осторожно спросил Андрей.
В ответ на его вопрос лицо Инги исказила испуганно - недоумевающая гримаса и она показала глазами на воду.
Только сейчас Андрей заметил, что в воде огромная рыба.
- Не шевелись, я сейчас молоток принесу, оглушу её, - воскликнул он, не понимая, откуда в ванной появилась эта рыбина. Ведь не паук, приползти через вентиляцию не могла. – Надеюсь, она не хищная. Потерпи.
Мужчина, готовый бежать на кухню со всех ног, чтобы не напугать любимую, медленно отступал назад.
- Стой!- взвизгнула жена. – Это я!
- В смысле?
- Яааа….
Лицо Инги скривилось, и огромные слёзы покатились по её лицу.
- Я, вот, смотри, - продолжила она плача.
После этих слов подняла руками то, что он принял за рыбу, вверх. Над поверхностью воды, блестя чешуёй, показался огромный хвост. Стало понятно, что это и есть Ингины ноги.
- Как? Так же не бывает, это же в сказках только…
Андрей не мог подобрать слова, интуитивно желая её утешить, он не понимал, как это сделать. Слишком уж неожиданно было то, что он увидел.
- Давай я тебя унесу на кровать, а потом подумаем вместе, что же произошло. Я скорую вызову, может укол какой-нибудь поставят…
- Ты с ума сошёл? Они же меня на опыты заберут. Я не хочууу…, - снова взвыла Инга.
- Ну, да. Ты права. Только сначала меня в психушку увезут, если я им про всё это расскажу, - произнёс, силясь что-то понять Андрей.
Он обернул жену полотенцем и понёс на диван. Крупные чешуйки на её хвоста неприятно царапали его ноги.
- Полотенце намочи, - всхлипывая, попросила Инга.- Чешуя оказывается, когда подсыхает, тянет кожу очень больно. – Да что же это такое?
- Слушай, давай я Василию позвоню, он ветеринар, наверняка про рыб что-то знает, - предложил муж.
- Ты хочешь сказать, что я рыба? Рыбааааа?
Инга снова заплакала.
- Конечно, нет, дорогая, но мы не знаем что это за болезнь, а он может знать, пусть и не на человеческого доктора, но учился же. Обычным врачам звонить я как-то побаиваюсь пока.
Через минуту Андрей уже набирал номер ветеринара.
Ваську он знал ещё со школы, они дружили, не так чтобы прямо «не разлей вода», но иногда даже друг к другу в гости ходили. Нормальный парень – никому не проболтается.
Но и тут не повезло. Приятель оказался на вызове. Его жена пообещала, что тот обязательно перезвонит, сразу же, как вернётся.
- И что теперь делать? – спросила Инга.
Сейчас она походила на маленького несчастного воробышка. Худенькие плечи вздрагивали от немых уже рыданий, а начавшие подсыхать волосы торчали, как им вздумается.
Андрею было её бесконечно жаль, но что делать он не знал.
- Давай рассуждать логически, - произнёс он, пытаясь утешить её или себя.
Как бы там ни было, но настоящий мужик не должен терять голову от проблем, он должен взять себя в руки и обязательно их решать, на то он и мужчина. Сейчас, куда не посмотри, парни трубят, как лоси по весне, мол, всё на равных, никто никому и ничем не обязан, девушка должна сама решать свои проблемы… Какое уж тут на равных, когда Инга плачет? Повод-то не пустяшный. Сложить сейчас всё на свою любимую (а он действительно её любит) – стать последним гадом, а потому, нежно приобняв жену за плечи Андрей продолжил, стараясь говорить спокойным голосом:
- Вспомни, что необычного произошло за последнее время?
- Я не знаю,- хлюпнув носом, прошептала жена. – Всё вроде так же. Хотя…
Она задумалась, по-детски наморщив нос.
- Знаешь, на меня уже неделю стали засматриваться мужчины. Стоит заговорить, все на меня головы аж выворачивают. Я стала молчать больше, как-то неловко, даже иногда страшновато.
- Хм, а ведь и правда. Я тоже заметил. Ты действительно стала говорить по-особенному, когда с работы тебе звонил по громкой связи, так все наши ребята вопросами засыпали, с кем это я говорил. Да и сам готов был рвануть к тебе прямо посреди рабочего дня. Даже сейчас утащил бы тебя в спальню, если бы не это.
Он кивнул на мокрое полотенце, прикрывающее нижнюю часть её тела.
- И что дееелать? – вспомнив, как изменились её ноги, снова заревела жена.
- Думать, милая, думать, - вздохнув, ответил ей Андрей.- Что нового, непривычного, ты ела или пила, с кем общалась, какими кремами мазалась, в общем, всё нестандартное, что случилось неделю назад? Ты вспоминай, а я в интернете всё перекопаю, вдруг были такие случаи.
На запрос «что делать, если у жены рыбий хвост» рассказывалось про плетение косы «рыбий хвост», маникюр «рыбий хвост» и тому подобное, но нужной информации не было. Андрей попробовал ввести в поисковик слово «русалки». Через полчаса он уже знал о них всё, кроме того, что делать с Ингиным хвостом.
Оторвал его от занятия возглас жены:
- Соль! Я купила морскую соль для ванны неделю назад. Кожа после неё стала идеальной, а голос - странным. Ещё удивилась, что такая маленькая коробочка, на пару раз всего, а стоит дорого. Но мне продавец сказала, что это натуральный продукт премиум класса, все его очень хвалят и, зачем-то, спросила об аллергии на морскую рыбу. Я сказала, что никакой аллергии у меня нет, и купила на пробу. Использовала в прошлую субботу и всё, что оставалось, сегодня.
Андрей сбегал в ванную комнату и принёс пустую упаковку. Надпись на коробочке гласила «Подарок Нептуна», соль для ванны с потрясающим эффектом.
Прочитав аннотацию, он заметил внизу короткое сообщение мелким шрифтом:
«Случаи аллергической реакции не наблюдались. Если продукт в силу особенности вашей кожи всё же вызвал такую реакцию, советуем воспользоваться солью для ванны «Пихта Тутанхамона». Она нейтрализует побочные эффекты»
- Ты в каком магазине это купила?- спросил он жену, понимая, что «истина где-то рядом».
- В круглосуточном универмаге недавно отдел косметики открыли с духами, кремами и прочими подобными мелочами, там и взяла.
Карие глаза Инги сейчас выглядели огромными, она тоже догадывалась, что связь между солью для ванны и её рыбьим хвостом почти очевидна.
Андрей быстро оделся и побежал в магазин. Вернувшись, он растворил в тёплой воде приобретённую им соль «Пихта Тутанхамона». В ванной запахло ёлкой, как в детстве. Решив, что осторожность не помешает и, прочитав состав, мужчина остался доволен. Морская соль и хвойный экстракт, ничего лишнего, никаких сносок мелким шрифтом не было. Он постоял немного, вдыхая аромат, потом принёс Ингу и опустил её в воду.
Через пять минут от чешуйчатого хвоста не осталось и следа.
Муж с женой облегчённо вздохнули.
- Боже мой, как я испугалась, - говорила супруга, натягивая мягкие пижамные брючки. – Выходит у меня какая-то редкая особенная кожа, надо же. Кстати, ты не мог бы сходить в магазин ещё разок?
- Зачем?
- Купить орехи, конечно же. Так хочется, что терпеть, ну просто никаких сил нет.
Андрей испуганно посмотрел на жену.
- Да, шучу я, - рассмеялась супруга.
А он, подумав, что тоже орешки с удовольствием бы погрыз, начал снова собираться в магазин.
© Лана Лэнц  "Сказки города "N"
- Андрей, что это такое? – истерично завизжала во весь голос Инга.
Муж со всех ног рванул к ней в ванную. Супруга его, вполне возможно, паука увидела или прыщик на самом видном месте. Но что-то больно уж громко. «Спаси меня, тут паук» звучит обычно иначе.
Влетев в ванную комнату, он понял, что дело серьёзное.
Жена сидела по грудь в воде, на бледном лице её отражался неописуемый ужас.
- Что случилось? – осторожно спросил Андрей.
В ответ на его вопрос лицо Инги исказила испуганно - недоумевающая гримаса и она показала глазами на воду.
Только сейчас Андрей заметил, что в воде огромная рыба.
- Не шевелись, я сейчас молоток принесу, оглушу её, - воскликнул он, не понимая, откуда в ванной появилась эта рыбина. Ведь не паук, приползти через вентиляцию не могла. – Надеюсь, она не хищная. Потерпи.
Мужчина, готовый бежать на кухню со всех ног, чтобы не напугать любимую, медленно отступал назад.
- Стой!- взвизгнула жена. – Это я!
- В смысле?
- Яааа….
Лицо Инги скривилось, и огромные слёзы покатились по её лицу.
- Я, вот, смотри, - продолжила она плача.
После этих слов подняла руками то, что он принял за рыбу, вверх. Над поверхностью воды, блестя чешуёй, показался огромный хвост. Стало понятно, что это и есть Ингины ноги.
- Как? Так же не бывает, это же в сказках только…
Андрей не мог подобрать слова, интуитивно желая её утешить, он не понимал, как это сделать. Слишком уж неожиданно было то, что он увидел.
- Давай я тебя унесу на кровать, а потом подумаем вместе, что же произошло. Я скорую вызову, может укол какой-нибудь поставят…
- Ты с ума сошёл? Они же меня на опыты заберут. Я не хочууу…, - снова взвыла Инга.
- Ну, да. Ты права. Только сначала меня в психушку увезут, если я им про всё это расскажу, - произнёс, силясь что-то понять Андрей.
Он обернул жену полотенцем и понёс на диван. Крупные чешуйки на её хвоста неприятно царапали его ноги.
- Полотенце намочи, - всхлипывая, попросила Инга.- Чешуя оказывается, когда подсыхает, тянет кожу очень больно. – Да что же это такое?
- Слушай, давай я Василию позвоню, он ветеринар, наверняка про рыб что-то знает, - предложил муж.
- Ты хочешь сказать, что я рыба? Рыбааааа?
Инга снова заплакала.
- Конечно, нет, дорогая, но мы не знаем что это за болезнь, а он может знать, пусть и не на человеческого доктора, но учился же. Обычным врачам звонить я как-то побаиваюсь пока.
Через минуту Андрей уже набирал номер ветеринара.
Ваську он знал ещё со школы, они дружили, не так чтобы прямо «не разлей вода», но иногда даже друг к другу в гости ходили. Нормальный парень – никому не проболтается.
Но и тут не повезло. Приятель оказался на вызове. Его жена пообещала, что тот обязательно перезвонит, сразу же, как вернётся.
- И что теперь делать? – спросила Инга.
Сейчас она походила на маленького несчастного воробышка. Худенькие плечи вздрагивали от немых уже рыданий, а начавшие подсыхать волосы торчали, как им вздумается.
Андрею было её бесконечно жаль, но что делать он не знал.
- Давай рассуждать логически, - произнёс он, пытаясь утешить её или себя.
Как бы там ни было, но настоящий мужик не должен терять голову от проблем, он должен взять себя в руки и обязательно их решать, на то он и мужчина. Сейчас, куда не посмотри, парни трубят, как лоси по весне, мол, всё на равных, никто никому и ничем не обязан, девушка должна сама решать свои проблемы… Какое уж тут на равных, когда Инга плачет? Повод-то не пустяшный. Сложить сейчас всё на свою любимую (а он действительно её любит) – стать последним гадом, а потому, нежно приобняв жену за плечи Андрей продолжил, стараясь говорить спокойным голосом:
- Вспомни, что необычного произошло за последнее время?
- Я не знаю,- хлюпнув носом, прошептала жена. – Всё вроде так же. Хотя…
Она задумалась, по-детски наморщив нос.
- Знаешь, на меня уже неделю стали засматриваться мужчины. Стоит заговорить, все на меня головы аж выворачивают. Я стала молчать больше, как-то неловко, даже иногда страшновато.
- Хм, а ведь и правда. Я тоже заметил. Ты действительно стала говорить по-особенному, когда с работы тебе звонил по громкой связи, так все наши ребята вопросами засыпали, с кем это я говорил. Да и сам готов был рвануть к тебе прямо посреди рабочего дня. Даже сейчас утащил бы тебя в спальню, если бы не это.
Он кивнул на мокрое полотенце, прикрывающее нижнюю часть её тела.
- И что дееелать? – вспомнив, как изменились её ноги, снова заревела жена.
- Думать, милая, думать, - вздохнув, ответил ей Андрей.- Что нового, непривычного, ты ела или пила, с кем общалась, какими кремами мазалась, в общем, всё нестандартное, что случилось неделю назад? Ты вспоминай, а я в интернете всё перекопаю, вдруг были такие случаи.
На запрос «что делать, если у жены рыбий хвост» рассказывалось про плетение косы «рыбий хвост», маникюр «рыбий хвост» и тому подобное, но нужной информации не было. Андрей попробовал ввести в поисковик слово «русалки». Через полчаса он уже знал о них всё, кроме того, что делать с Ингиным хвостом.
Оторвал его от занятия возглас жены:
- Соль! Я купила морскую соль для ванны неделю назад. Кожа после неё стала идеальной, а голос - странным. Ещё удивилась, что такая маленькая коробочка, на пару раз всего, а стоит дорого. Но мне продавец сказала, что это натуральный продукт премиум класса, все его очень хвалят и, зачем-то, спросила об аллергии на морскую рыбу. Я сказала, что никакой аллергии у меня нет, и купила на пробу. Использовала в прошлую субботу и всё, что оставалось, сегодня.
Андрей сбегал в ванную комнату и принёс пустую упаковку. Надпись на коробочке гласила «Подарок Нептуна», соль для ванны с потрясающим эффектом.
Прочитав аннотацию, он заметил внизу короткое сообщение мелким шрифтом:
«Случаи аллергической реакции не наблюдались. Если продукт в силу особенности вашей кожи всё же вызвал такую реакцию, советуем воспользоваться солью для ванны «Пихта Тутанхамона». Она нейтрализует побочные эффекты»
- Ты в каком магазине это купила?- спросил он жену, понимая, что «истина где-то рядом».
- В круглосуточном универмаге недавно отдел косметики открыли с духами, кремами и прочими подобными мелочами, там и взяла.
Карие глаза Инги сейчас выглядели огромными, она тоже догадывалась, что связь между солью для ванны и её рыбьим хвостом почти очевидна.
Андрей быстро оделся и побежал в магазин. Вернувшись, он растворил в тёплой воде приобретённую им соль «Пихта Тутанхамона». В ванной запахло ёлкой, как в детстве. Решив, что осторожность не помешает и, прочитав состав, мужчина остался доволен. Морская соль и хвойный экстракт, ничего лишнего, никаких сносок мелким шрифтом не было. Он постоял немного, вдыхая аромат, потом принёс Ингу и опустил её в воду.
Через пять минут от чешуйчатого хвоста не осталось и следа.
Муж с женой облегчённо вздохнули.
- Боже мой, как я испугалась, - говорила супруга, натягивая мягкие пижамные брючки. – Выходит у меня какая-то редкая особенная кожа, надо же. Кстати, ты не мог бы сходить в магазин ещё разок?
- Зачем?
- Купить орехи, конечно же. Так хочется, что терпеть, ну просто никаких сил нет.
Андрей испуганно посмотрел на жену.
- Да, шучу я, - рассмеялась супруга.
А он, подумав, что тоже орешки с удовольствием бы погрыз, начал снова собираться в магазин.
© Лана Лэнц  "Сказки города "N"
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/
/Все пройдет-пройдет и это/
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 10 гостей