Ведьма Дивнозёрья

Книги ,которые затрагивают глубинные вопросы эзотерики: тайны кундалини, семи тел и семи чакр, вопросы передачи энергии и так далее.Все права принадлежат авторам!

Изображение
Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:41

— Яромир, убери оружие. Мы не будем никого убивать. А ты, — она указала на лису пальцем, — не вздумай сбежать. Он тебя всё равно найдёт, а меня может рядом и не оказаться. Теперь расскажи, откуда у тебя этот голос.
Дивий воин, вздохнув, вложил меч в ножны:
— Надеюсь, я об этом не пожалею.
А лисица, почесав за ухом, уселась на задние лапы:
— Это было ещё весной: я искала еду и случайно проглотила камешек. Кто же знал, что он с секретом?
— Почему бы тебе тогда просто не вернуть его? Ты же зверь лесной — какая тебе польза от человеческого голоса?
Лиса состроила бровки домиком: ну чисто как Пушок, когда просит очередное лакомство.
— Но он нужен мне и моим лисятам! Ты пробовала когда-нибудь выжить в лесу, девочка? Тут десятки хищников, но все они боятся человека. Когда волк подкрадывается к моей норе, я начинаю петь, и он убегает. Даже медведя спугнула однажды! — она задрала нос.
— Моей сестре тоже нужен её голос, — в голосе Яромира звенела сталь.
Тайка вздохнула: вот же заладил одно и то же. Проще будет слона с места сдвинуть, чем этого дивьего упрямца...
— Но раньше же вы как-то жили без этого? — она подумала: может, убедить лисицу будет проще, — но рыжая и не думала уступать:
— Ой, плохо жили. Три лета подряд мои лисята не выживали. Его сестра и без голоса не помрёт, а вот мы…
Лиса всхлипнула, и Яромира перекосило.
— Не понимаю, что тут вообще обсуждать, — процедил он сквозь зубы и потянулся к мечу.
Хоть Тайке и было страшно, она заступила ему дорогу, загораживая лисицу собой:
— Мы будем обсуждать, потому что я так сказала! Я — ведьма-хранительница Дивнозёрья, а ты гость на моей земле, поэтому перестань указывать, что мне делать. Вся местная нечисть находится под моей защитой.
— Она не нечисть, — пробурчал Яромир. — Сама же говорила — зверь лесной, неразумный.
— Уже не совсем. Много ты видел в своей жизни говорящих лисиц? — Не дождавшись ответа, она продолжила: — Я согласилась привести тебя сюда, чтобы ты дал мне совет, а не решал за меня.
— Тогда вот мой совет… — начал дивий воин, но Тайка его перебила:
— Я знаю, что ты скажешь. Когда дело касается твоей сестры, ты, как ни крути, пристрастен.
— Ладно, ведьма-хранительница, — глаза Яромира сверкнули недобрым огнём, и Тайка невольно поёжилась. — Твоя земля — твоё дело. Однажды ты заставила меня вернуть голос, который мне вручили по доброй воле. Сегодня не даёшь забрать то, что принадлежит Радмиле по праву. Знай, в третий раз я не отступлюсь. И не только потому, что хочу помочь сестре. Ты, наверное, забыла, что никто кроме неё не знает, как победить Лютогора? А ведь тот прячется где-то в Дивнозёрье. Пока не одолеем его, вязовые дупла не откроются… и помощи ждать неоткуда.
— Мы даже не знаем пока, чего хочет этот ваш Лютогор.
— Вот именно!
Тайка скрипнула зубами:
— Слушай, просто дай мне немного времени, и я придумаю, что делать. Обещаю, что верну Радмиле голос.
Дивий воин усмехнулся:
— Свой отдашь, что ли?
— А хоть бы и так!
Яромир сперва раскрыл рот от удивления, но, быстро опомнившись, молвил:
— Что ж, дивья царевна, ты сама это сказала, я тебя за язык не тянул. Но будь по-твоему. Назови срок. Только смотри, не затягивай.
— Семь дней, — выпалила Тайка.
Спустя мгновение она уже пожалела об опрометчивом обещании, но слово — не воробей. Оставалось надеяться, что за неделю она найдёт выход. В конце концов, раньше же получалось.
— Так, а теперь ты… — она обернулась к лисице, но рыжей негодяйки уже и след простыл.
Тайка ждала, что Яромир сейчас выдаст что-нибудь вроде: «Я же предупреждал», — и тогда она его точно стукнет, но тот и рта не раскрыл, а только отряхнул длинные волосы от сухих сосновых игл и с каменным лицом зашагал в сторону деревни.

— Ох, Таюша, кто ж тебя за язык-то тянул, — вздыхал дед Фёдор. — Неужели помолчать не могла?
— Не знаю, деда, само как-то вырвалось, — Тайка всхлипнула.
— А Никифор что говорит?
— Да я ему пока не рассказывала, сразу к тебе пошла. Скажи, ты-то сам этого Кощеевича видел, пока в плену был? Может, говорил он тебе чего?
Старик покачал головой, вертя в руках трубку:
— Нет, со мной только упырь беседовал. Много болтал про хозяина. Говорил, мол, Лютогор скоро всё Дивнозёрье к рукам приберёт. Вот только найдёт то, что потерял.
— Эх, как бы нам узнать, что он ищет, — Тайка теребила в руках кончик косы.
Как же ей сейчас не хватало бабушки. Уж та точно знала бы, что делать. Может, Яромир не зря наговаривает, а она и впрямь никчёмная ведьма? Хотела разобраться сама, а в итоге только больше запуталась.
— Ты волосы-то в покое оставь, а то все повыдергаешь. И нос вытри, — дед Фёдор протянул ей платок. — Давай, думай: что нам уже известно? Злой колдун хотел захватить дивье царство, но у него ничего не вышло. Теперь он где-то в Дивнозёрье, так и замышляет дурное, но в полную силу ещё не вошёл, так что время у нас есть.
— Угу... — Тайка высморкалась и сунула платок в карман. — Яромир рассказывал, что там у них Лютогор вечную зиму устроил и всех заморозил.
— Хм, а у нас осень раньше срока пришла… не его ли рук дело?
За окном, будто по заказу, опять зарядил ливень, капли стучали по подоконнику, желтые листья берёзы налипли на стекло.
— Не удивлюсь, если так. Он вроде с северными ветрами договариваться умеет. А извести его даже у дивьего царя и его дружины не вышло, потому что никто не знает, где его смерть запрятана. Куда уж нам?
Старик раскурил трубку и выпустил в потолок кольцо дыма.
— Ты это, не раскисай. Думай, моя хорошая.
А то Тайка не думала! У неё уже голова распухла, а толку?
— Мало мы знаем. Только то, что ему нужна наша молчаливая птичка, — она вздохнула.
— Вопрос в том, — дед, кряхтя, придвинулся поближе к тёплой печке, — хочет он заставить её молчать или же говорить.
— Ну это-то понятно. Он хочет выкрасть её прежде, чем она расскажет нам, как его победить. Или… постой.
Над этим стоило поразмыслить. Может, дед и прав: что, если Радмила знает что-то такое, без чего у колдуна не получится претворить в жизнь коварные планы?
— Но зачем тогда он забрал у неё голос, разум и силу? Для чего превратил в горлицу?
— А кто это сказал? — прищурился дед Фёдор.
И Тайка едва не задохнулась от неожиданной догадки. Ведь всё, что она знала о Лютогоре и его злодеяниях, ей поведал Яромир. Про ледяные статуи, про войну и долгий плен, и про бой Радмилы с колдуном… В Дивнозёрье некому было ни подтвердить его слова, ни опровергнуть. А что, если (у неё похолодели ладони) он и есть Лютогор?
Ну посудите сами: когда у упыря не вышло выкрасть птицу в первый раз, кто за ней пришёл на следующую ночь? Кто говорит, что не поступится ничем, лишь бы Радмила заговорила? Кто всеми правдами и неправдами пытается подтолкнуть Тайку к нужному ему решению и громче всех кричит о надвигающейся грозе? Когда выручали деда Фёдора, кто рядышком стоял и пристально смотрел на упыря, когда тот в мыслях с хозяином общался?.. И вязовые дупла закрылись именно в те дни, когда Яромир зачастил в Дивнозёрье… не его ли хотели запереть на этой стороне?
А ведь всё это могло бы и не всплыть, если бы не случайная встреча на лисьей полянке. М-да, сходила за грибочками, называется…
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:43

БОНУС

Ключи от ворот зимы. Часть первая #бонус@divnowitch

Зима никак не наступала. Календарь намекал, что близится Новый год, а судя по погоде, на дворе ещё стояла мрачная ноябрьская осень. С деревьев облетели почти все листья, и только гроздья алых ягод пламенели между тёмных ветвей. Дни стали короче, солнце почти не показывалось из-за нависших серых туч, а лужи по утрам покрывались тоненькой коркой льда. Снег выпадал уже дважды, но потом приходила оттепель, и он таял, превращаясь в бурую грязь. Тайка каждый раз расстраивалась: как же это — Новый год, и без снега?
Зимой в Дивнозёрье было серо и скучно: мавки-хохотушки и водяницы зарылись глубоко в ил, кикиморы спрятались в кучах прелой листвы, полевые духи заснули в последнем несжатом стогу, и даже леший Гриня до весны залёг в спячку в заброшенной медвежьей берлоге. Домовые сидели по домам и с самых осенних Мокрид — дня, когда засыпают земля и вода, — носа на улицу не казали.
Только рыжий коловерша Пушок, похожий одновременно на кота и сову, не боялся мороза и ежедневно воевал с многочисленными воробьями и синицами, которые прилетали в сад, чтобы полакомиться ягодами.
Сегодняшнее утро опять началось с бухтения коловерши:
— Тая, это никуда не годится! Ты ведьма или где? Придумай, как нам отвадить пернатых разбойников! Спасу от них нет.
— Да что ты к птичкам пристал? — Тайка помешивала ложкой бурлящую овсянку. — Зима на дворе. Они тоже кушать хотят.
Был выходной, но она всё равно встала пораньше, чтобы прибраться в доме и нарядить ёлку — надо же было как-то создать себе новогоднее настроение!
— Но это моя рябинушка, — заныл коловерша.
— Не жадничай.
— И черноплодка моя!
За печкой заворчал-заворочался домовой Никифор:
— Что за крик спозаранку? Дай поспать, обормот!
— И боярышник тоже мой! — не внял Пушок.
В следующий миг ему пришлось уворачиваться от валенка, которым домовой запустил в неугомонного коловершу.
— Лучше вот овсяночки попробуй, — Тайка улыбнулась. — Со сгущёнкой. И тебе, Никифор, я тоже положу. Доброе утро!
— Сами ешьте свою овсянку, — надулся Пушок.
Вихор из перьев на его голове торчал, как боевая причёска воина племени ирокезов. Тайка протянула было руку, чтобы пригладить, но коловерша обшипел её и утёк под стол, нарочно зацепив когтями скатерть. Подбежавший домовой чудом успел подхватить сахарницу, а Тайка в сердцах звякнула ложкой о кастрюлю.
— По-моему, кто-то зажрался.
Ответом ей стало негодующее сопение из-под стола.
— Ладно, — она вздохнула, — в конце концов, скоро Новый год. Давайте не будем ссориться? Никифор, у тебя не найдётся пары дощечек? Сделаем для птиц кормушку.

Затея удалась! Кормушка получилась просто загляденье, и Тайка, набив карманы семечками, направилась в сад. Стоило ей только приладить кормушку на ветку и насыпать угощение, как тут же налетела тьма-тьмущая птиц. Тут были и воробьи, и синицы, несколько снегирей и даже один красавец-клёст.
— Шапку надень! — донёсся с кухни голос домового, но Тайка сделала вид, что не услышала.
Ей совсем не было холодно, хотя ночью опять подморозило, поэтому изо рта шёл пар, а щёки вмиг разрумянились на ветру.
Пушок вылетел следом, спикировал на ветку боярышника, росшего у забора, и принялся важно расхаживать туда-сюда с хозяйским видом.
— Ишь, разгалделись, — проворчал он, глядя на птичий пир.
— Зато твои ягоды не трогают. Теперь доволен? — Тайка подышала на ладони и спрятала руки в карманы куртки.
Однако одного из снегирей — мелкого, зато с самой яркой грудкой — семечки не заинтересовали. Воровато оглядываясь, он перелетел на ту же ветку боярышника, где сидел Пушок, и клюнул красную ягоду.
Коловерша, обалдев от такой наглости, взревел:
— Моё! — и бросился вперёд.
Снегирь заметил опасность слишком поздно. Он попытался было упорхнуть, но, получив удар лапой, упал с ветки, как сбитое яблоко.
— Ты что, очумел?! — Тайка сбежала с крыльца и подхватила птичку. — Пушок, тебе не стыдно?
— Я думал, что он улетит, — потупился коловерша. — Они же шустрые. Ну, обычно… Тая, не смотри на меня так. Я правда не хотел. И мягкой же лапкой бил, без когтей!
— Ишь, не хотел он! А зачем тогда бросался? — фыркнула Тайка и унесла снегиря в дом, захлопнув дверь прямо перед носом у поникшего Пушка.

Коловерша не обманул — снегирёк оказался цел и невредим. Тайка подумала, что тот, наверное, упал в обморок от страха (если, конечно, птицы вообще способны падать в обмороки). Едва оказавшись в тепле, пернатый гость очнулся, открыл глаза-бусинки и завертел головой, а потом, выпорхнув из Тайкиных ладоней, повис на занавеске, в страхе озираясь по сторонам.
— Не бойся, никто тебя не тронет, — Тайка поставила блюдечко с водой на подоконник и насыпала горстку семечек, но снегирь и не думал спускаться.
Она уже успела пожалеть, что притащила в дом дикую птицу: помощь ей, похоже, не требовалась, а мозгов было… ну, как у обычного снегиря. Теперь ещё и выгонять замучаешься.
— Кыш-кыш! Никифор, а ну-ка дай мне полотенце.
Заслышав её голос, птица взмахнула крыльями и заметалась под потолком.
— Зачем тебе? — домовой высунулся из-за печки.
— Попробую поймать и выдворить этого истеричного снегиря, — вздохнула Тайка.
— Ничего я не истеричный, — донёсся с абажура звонкий мальчишеский голос.
Никифор крякнул, а Тайка чуть не шлёпнулась на пол от неожиданности:
— Мамочки, он ещё и разговаривает?!
— Не надо говорить обо мне так, будто бы меня здесь нет, — снегирь встряхнулся и почистил об абажур клюв. — Что это за рыжее чудовище? Зачем вы схватили меня? Вас мой дед подослал, да?
— Никто нас не подсылал, — надула губы Тайка. — Мы даже не знаем, кто ты такой. А уж о деде твоём тем более не слышали.
— Не ври, о нём все на свете знают! — звонко чирикнул снегирь.
— И как же его зовут?
— Морозко. А по-вашему, стало быть, дед Мороз, хозяин вьюги и метели, зимний воевода, повелитель льда, владыка Севера и прочая, и прочая...
Тайка, не удержавшись, хихикнула:
— Если дед Мороз твой дедушка, то ты, выходит, Снегурочка, что ли?
— Сама ты Снегурочка-дурочка, — огрызнулся вредный птах. — То сестра моя старшая. Неужели непонятно?
— Что-то я не слышала, чтобы у деда Мороза другие внуки были, — Тайка покачала головой, а Никифор, подкравшись сзади, сунул ей в руку полотенце и пробурчал:
— Не нравится мне этот хмырь пернатый. Его, понимаешь, подобрали бездыханного, в дом принесли, обогрели, а он ещё и обзывается!
— Ага, принесли. Только сперва чуть не слопали! — негодующе пискнул снегирь.
— Пушок ни за что не стал бы тебя есть. Он только припугнуть хотел, чтобы ты его ягоды не трогал. И вообще, я его уже за это отругала, — Тайка мяла в руках полотенце. — Если мы всё выяснили, может, сам улетишь уже? Мы тебя не задерживаем.
Беспокойный гость склонил голову набок и свесился вниз:
— Простите, если обидел. Просто я очень испугался. Подумал, вдруг вы от деда? Не выгоняйте меня, пожалуйста…
— Ладно, — Тайка пожала плечами и повесила полотенце на крючок. — Как хоть звать тебя?
— Ванька я. Ванёк-снегирёк.
— Хочешь семечек, Ваня?
Она и ахнуть не успела, как снегирь вдруг камнем упал с люстры, ударился о дощатый пол и обернулся белобрысым синеглазым парнишкой лет четырнадцати — вихрастым, веснушчатым, в нарядной красной косоворотке — прямо как Иванушка-дурачок с картинки в старой книге сказок.
Тайка икнула от неожиданности и добавила:
— Э-э-э… или лучше чаю с плюшками?
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:43

— Так, и почему же тебя дед ищет? — она водрузила на стол пышущий жаром заварник. — Признавайся, чего натворил?
Парнишка пожал плечами и отвернулся.
— Не хочешь говорить — не надо. Но тогда я тебе ничем помочь не смогу.
Ванёк-снегирёк вздохнул и уронил лохматую голову на руки:
— Боюсь, мне никто уже не поможет. Влип я. А всё из-за Снегурки…
Никифор придвинул ему тарелку с плюшками.
— Кушай, добрый молодец, да не томи — сказывай уж, чего у тебя приключилось? Таисья у нас ведьма добрая — может, подсобит чем.
Ванька не заставил себя долго упрашивать и, быстро запихав угощение в рот, затараторил:
— Эта дуфа флюбилафь, префтафляете? И умофала с полюбофником в Файланф.
— Куда-куда умотала? — не поняла Тайка.
Снегирёк проглотил кусок плюшки и уже более внятно пояснил:
— В Тайланд. Это королевство такое в тёплых краях, может, слыхала?
— А, ну да. Слушай, а Снегурочка разве не растает? Там же жарко!
Ванёк рассмеялся:
— Ой, умора! Такая большая, а всё в сказки верит! Не растает, конечно. Чё ей сделается? Такое уже бывало: погуляет и вернётся.
— Тогда в чём проблема?
— Да в том, что раньше она никогда не сбегала в канун зимы. Ужасная безответственность! Дед просто в ярости, а рука у него знаете какая тяжёлая? — Ванька, поморщившись, потёр затылок, и Тайка сочувственно цокнула языком:
— А за что влетело-то?
— Пф, непонятливая, — парнишка наморщил нос. — Когда Снегурки нет, то и зима не настанет. Не чуешь разве? Уже почти месяц живём в безвременье… Дед говорит, мол, давай, Ванёк-снегирёк, надевай шубейку да иди добывай ключи от зимних врат. А я не хочу…
— Это почему же? — Тайка, закусив губу, задумалась: уж не обманывает ли её гость? Вон какая рожа хитрая — небось, горазд небылицы сочинять.
— Ну сама посуди, на кого я похож буду в снегуркиной шубейке? Может, ещё платье напялить и сапожки алые? А потом топать в таком виде к вратам и выкликать Зиму-зимушку... Надо мной же потом все птицы в лесу смеяться будут! Дед даже слушать не стал, заладил: мол, не отлынивай, собирайся в путь-дорогу. Вот я и сбежал.
— Выходит, вы с сестрой оба дедушку Мороза бросили? — Тайка нахмурилась, а Ванёк покраснел, как маков цвет.
— Ну, я хотя бы не в Тайланде…
— Если зима не наступит, у нас тут скоро тоже пальмы вырастут, — домовой громко звякнул чашкой о блюдечко.
Тайка с удивлением воззрилась на него.
— Никифор, ты же вроде холод не любишь?
— Не люблю, да только порядок во всём должен быть! Если уж зима — значит, зима, и никаких гвоздей! Нельзя землю-матушку без снежного покрывала оставлять — озимые помёрзнут, цветы не расцветут, так и будем в хмуром безвременье жить. Настанет всякой недоброй нежити раздолье — мертвякам заложным, злыдням да встречникам. А коль зимы не будет, то и весна за ней тоже не придёт — мавки, полевики, лесовики, болотники не проснутся.
— Это правда? — Тайка глянула на Ваню, и тот, потупившись, кивнул. — Так чего же ты тогда упрямишься? Не стыдно, а?
— Ещё и ты меня попрекать будешь?! — вскинулся снегирёк. — Вот иди сама добывай ключи и выкликай зиму, раз такая умная!
— И пойду! — Тайка стукнула кулаком по столу так, что аж сахарница подпрыгнула. — Рассказывай, что делать надо?
Ванёк от радости просиял:
— Вот спасибо так спасибо, ведьма! Подожди меня, я мигом обернусь — только за шубейкой и сапожками снегуркиными сгоняю.
Он ударился об пол, обернулся снегирём и вылетел в форточку, а Никифор, вздохнув, пробормотал:
— Добрая ты слишком, хозяюшка… Притащила пичужку на свою голову.

— Ты с ума сошла?! — Пушок, которого наконец-то впустили в дом, забрался на тёплую печку и теперь орал оттуда на Тайку. — Была нормальная ведьма, а теперь снегуркой заделалась? Мало тебе своих хлопот?
— Не вопи. Если не мы, то кто?
— Мы-ы-ы? — коловерша прижался к печной трубе. — Я никуда не пойду. Там такой дубак, Тая! Птицы на лету замерзают.
— Похолодало, что ли?
— Не то слово! Мороз разбушевался, а снега всё нет и нет.
— Видать, очень злится зимний хозяин на внучков своих неразумных, — домовой вытащил из сундука пыльную телогрейку и, чихнув, добавил: — А ты что ж, обормот пернатый, будешь теплом наслаждаться, пока мы с Таюшкой-хозяюшкой всех спасаем? Не ожидал…
— А ты тоже идёшь? — Пушок округлил жёлтые совиные глазищи.
— Иду! — сказал, как отрезал, Никифор и с грохотом захлопнул крышку сундука.
Он надел телогрейку поверх овчинного тулупа, подпоясался и взял завёрнутую в отрез сукна балалайку. Тайка накинула снегуркину шубку, вдела ноги в сапоги, повесила на плечо сумку.
— Ну что, Никифор, мы готовы?
— Всегда готовы, хозяюшка!
Они едва успели спуститься с крыльца, как вслед им донёсся жалобный вопль коловерши:
— Эй! Стойте! Подождите меня-а-а!

Очень скоро Тайка пожалела, что взяла Пушка с собой, потому что тот, устроившись на её плече, ныл, не переставая:
— Тая, ты хоть знаешь, куда мы идём? А что мы там будем делать? Ой, хочу чайку горяченького: я видел, у тебя в сумке термос! Кстати, а кто-нибудь догадался плюшки взять? А долго ещё? Я замёрз. Ой, кажется, мы не туда свернули! Уже темнеет, может, пойдём домой? Завтра ведь ещё не поздно будет сходить?
Тайка достала плюшку и сунула её коловерше прямо в пасть. Может, хоть так немного помолчит, а то ведь слова не даёт вставить, болтун пернатый.
— Послушай: я не знаю, сколько ещё нам идти. Говорят, ворота зимы где-то за Непуть-ручьём находятся, а мы до него ещё не добрались. Если хочешь домой — лети, дорогу ты знаешь. А мы с Никифором дальше пойдём.
— Кстати, зачем вам балалайка? — Пушок стряхнул крошки с усов.
— Песни петь Зиме-матушке будем. И плясать на потеху. Иначе не выйдет она, — домовой закрыл лицо шарфом так, что остались видны одни глаза.
— Значит, ты будешь играть, Тая — петь... а плясать кто будет?
Никифор с Тайкой, одновременно обернувшись к коловерше, хором выпалили:
— Ты!
А домовой ещё и добавил:
— Хочешь, валенки мои на тебя наденем? А что? Кот-в-сапогах уже был, а коловершей-в-валенках ты первым будешь!
Пушок вцепился когтистыми лапами в меховую оторочку Тайкиной шубейки и промурлыкал:
— Ну, ежели первым, то почему бы и нет... А меня по телевизору покажут?
Тайка хотела сострить в ответ, но не успела.
Впереди на дороге, ведущей через поле, вдруг показался тёмный силуэт: навстречу шёл кто-то высокий, широкоплечий, с посохом в руке.
В лицо дохнуло ледяным ветром. Никифор, недовольно кряхтя, поднял воротник и надвинул на лоб шапку-ушанку, Пушок нырнул Тайке за пазуху и уткнулся лбом в подмышку.
— Щекотно же! — хихикнув, она прижала коловершу рукой, чтобы тот не трепыхался, а когда подняла глаза, ахнула: прямо перед ней стоял суровый старик с седой бородой до колен. На его алой шубе в пол красовались узоры, похожие на те, что мороз рисует на оконных стёклах. С усов свисали сосульки, синие глаза смотрели цепко.
Дед поднял посох, на верхушке которого горел самоцветный камень, осветил румяное от ветра Тайкино лицо и сурово вопросил:
— Тепло ли тебе, девица?..
Она открыла рот, чтобы ответить, но тут Никифор осторожно тронул её за рукав:
— Обернись-ка, хозяюшка.
Тайка последовала его совету — и обомлела: за её спиной стоял точно такой же дед, только не в алой, а в синей шубе.
— Тепло ли тебе, красная? — закончил он мысль своего близнеца.

Продолжение следует...
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:45

Ключи от ворот зимы. Часть вторая #бонус@divnowitch

Тайка и в одного-то деда Мороза не верила лет, наверное, с восьми, а теперь перед ней стояли целых два — и как понять, какой из них настоящий? Может, оба? Или вообще ни один? Ещё и вопросы задают — прямо как в сказке. Значит, и ответ надо дать верный.
— Э-э-э… тепло, дедушки.
Под шубой завозился явно несогласный Пушок, пришлось тихонько шикнуть на него, чтобы тот не вздумал сболтнуть лишнего.
Старики молчали, сверля друг друга хмурыми взглядами, до тех пор, пока Тайка не осмелилась снова подать голос:
— Простите, а вы вообще кто?
И тут деды заговорили, перебивая друг друга:
— Я Мороз-Студенец, а этот — в синей шубе — зловредный Карачун.
— Как не стыдно врать! Это я Студенец, а он — Карачун, брат мой меньшой.
— Не слушай этого пустомелю, красная девица.
— От пустомели слышу!
— Не ругайтесь, прошу вас! — Тайке едва удалось их перекричать. — Так вы не деды Морозы?
— Сыновья мы его, — буркнул старик в алой шубе.
— Батя нонеча занят, вот мы и пришли тебя проведать. Ты же у нас теперича за Снегурочку? Она, кстати, доча моя.
— Нет, моя, — его брат ударил посохом оземь. — А твоя — племяша. Ох и непутёвая...
— Не смей на мою дочурку наговаривать!
Старик в синей шубе шагнул к обидчику, тот попятился, а Тайка, втиснувшись между ними, раскинула руки. Никифор тут же встал рядом, грозно потрясая балалайкой, и даже Пушок, выглянув из-за пазухи, оскалился и зашипел.
— Скажите лучше, зачем пожаловали? Или просто доброго пути пожелать пришли? — Тайка поплотнее натянула шапку на уши: скандальные деды, казалось, весь воздух проморозили своими сварами.
— Я принёс тебе ключи от врат зимы! — выдали старики хором.
Они злобно зыркнули друг на друга, скрипнули зубами, но говорить хором не перестали:
— Без ключей не открыть врата, не выманить Зимушку-матушку.
Оба покопались в карманах и протянули Тайке одинаковые серебряные ключи на цепочке, а потом указали в противоположные стороны:
— Тебе туда! Я могу проводить.
— Бр-р, — Тайка помотала головой. — Совсем вы меня заморочили…
— Не одну тебя, хозяюшка, — пробасил из-под шарфа Никифор. — Может, того, ну их, а? Сами дойдём, чай, не маленькие!
— Дойдут они, как же! — хохотнул дед в синей шубе. — А даже если и повезёт дойти, без ключа врата всё равно не откроются. Только зря сапоги истопчете.
— И ежели неверный ключ выберешь да не те врата откроешь — быть беде неминучей, — второй старик свёл брови к переносице и одновременно выпучил глаза — выглядело жутковато...
— К-какой б-беде? — пискнул Пушок, прячась обратно под Тайкину шубку.
— Не-ми-ну-чей. Чего непонятного? Не Зимушка-красавица выйдет в мир, а Мара Моревна, — дед в красной шубе утёр усы, и с них со звоном посыпались сосульки. — В общем, выбирай, девица, ключик. Да смотри не ошибись!
Тайка глянула на одного старика, на другого... Ну и как выбирать прикажете, если они только цветом шубы и отличаются? Кто из них Студенец, а кто Карачун — непонятно, а полагаться на одну лишь удачу в таких вещах Тайка не привыкла.
Пушок снова завозился и, ткнувшись усами прямо ей в ухо, зашептал:
— Тая, можно я выберу?
— Ты что-то придумал?
— Ага!
По правде говоря, не все идеи коловерши бывали удачными, но своих у Тайки всё равно не было. Немного подумав, она решилась:
— Ладно, действуй.
Пушок выбрался на её плечо, встряхнулся и прочистил горло:
— По высочайшему велению ведьмы-хранительницы Дивнозёрья я, её первый советник и лучший из коловерш, имею честь доложить, что уполномочен сделать выбор за мою повелительницу, ибо нюх мой острее пёсьего и потому способен я по одному лишь запаху отличить правду от лжи!
— Что он несёт, хозяюшка? — Никифор дёрнул Тайку за рукав, но та приложила палец к губам:
— Тише, не спугни.
Старики переглянулись, Пушок же вдохновенно сочинял дальше:
— Горе лжецу, ибо пахнет он преотвратно и потому сразу же изобличён будет. А сила моя такова, что вонь его гнусных слов навеки при нём и останется — будет смердеть до конца дней своих!
Он перепорхнул на плечо деду в алой шубе и, прищурив один глаз, грозно спросил:
— Как твоё имя? Уж не Карачун ли ты? — а потом шумно втянул носом воздух.
— Сгинь, сгинь, уйди! — старик завертелся, размахивая посохом.
Коловерша шлёпнулся на землю, едва увернулся от дедова сапога и в один прыжок оказался опять у Тайки на ручках.
— Тая, он жулик!
Дед злобно зыркнул на них и замахнулся посохом, но его руку перехватил второй старик:
— Шёл бы ты, братец, восвояси. Раскусил тебя этот лучший из коловерш. Знать, не зря ему сей громкий титул дарован был!
Карачун съёжился и отступил, лицо его исказила злоба:
— Я это вам ещё припомню! — рявкнул он, стукнув посохом оземь.
Тут откуда ни возьмись налетел вихрь, и вредный старик исчез: только кучку снега после себя и оставил.
— Молодец, — Тайка почесала Пушка за ухом, а домовой одобрительно крякнул.
— Не зря, стало быть, мы этого проглота кормим!
Мороз-Студенец, усмехнувшись в бороду, протянул Тайке ключик на ладони:
— Добро, что вы моего братца на чистую воду вывели. Выбрали бы его — тут он вас и уморил бы. Это же его любимая забава: путников до смерти морозить. Что ж, провожу вас к вратам, ну а дальше вы уж как-нибудь сами.
Тайка, кивнув, взяла ключ.

Она думала, что идти придётся долго, но Мороз-Студенец надул щёки и хлопнул в ладоши — тут небо потемнело, опять налетел вихрь. Перед глазами замелькали опавшие листья, хлопья снега припорошили волосы, в лицо дохнул холодный ветер. Тайка невольно зажмурилась, а открыв глаза, обнаружила, что стоит перед резными воротами высотой в два человеческих роста. Похоже, те были сделаны из чистого льда.
— Ух и сияют, — Пушок вытаращил жёлтые глазищи, — прямо как карамелька!
— Только не вздумай облизывать, — Никифор отряхнул шапку от сухих листьев.
— А если совсем немножечко?
— Язык примёрзнет!
Пушок вздохнул, горестно развесив уши, а Тайка огляделась по сторонам: Мороз-Студенец доставил их на место, как обещал, и умчался куда-то прочь вместе со своим бродячим вихрем.
На небо вышла яркая луна, осветив растущие вокруг поляны высокие сосны и непролазный бурелом — ни пешему пройти, ни конному проехать. Впору было забеспокоиться, как они отсюда выбираться будут, но Тайка решила подумать об этом позже.
— Так, — она сжала в кулаке серебряный ключик, — давайте поищем замочную скважину.
Ажурная резьба завораживала и, казалось, нарочно отводила от себя взгляд. Сколько Тайка ни всматривалась в неё — ничего похожего на скважину не видела. Глаза начали уже слезиться от напряжения, когда вдруг Пушок, захлопав крыльями, завопил:
— Есть! Там, на самом верху!
— Ишь, какой глазастый. Ну, ты нашел, тебе и открывать, — Тайка протянула ему ключ.
Коловерша поддел когтем цепочку и на радостях несколько раз перекувырнулся в воздухе.
Ключик вошёл в замочную скважину без труда и так же легко повернулся. Ворота распахнулись, вот только за ними ничего не было — сплошной туман.
— Не суйся туда, Таюшка-хозяюшка. Чую, опасно это, — Никифор размотал сукно, достал балалайку и согрел дыханием руки. — Пора нам концерт устроить для Зимушки-зимы. Эх, понеслась!
— Погоди! — Пушок спикировал ему под ноги и встряхнулся. — Я не могу так сразу! Мне нужно настроиться.
— Ишь, артист! Это инструмент сначала настроить надо, а тебе чего подкрутить? Хвост? — домовой ударил по струнам.
Тайка набрала в грудь побольше морозного воздуха и запела бабкину закличку — песенку для зазывания зимы:
— Зимушка-зима, приходи — нас морозы ждут впереди. Чистым снегом землю укрой, как невесту белой фатой; вьюгой грусть-тоску замети — зимушка-зима, приходи!
Лёд тихонько зазвенел, но из ворот так никто и не вышел, хотя Тайке казалось, что за ними оттуда кто-то наблюдает, оценивает. Она старалась вовсю, вспомнила все заклички, какие знала, — и пела, пока вконец не охрипла.
— Ну, Пушок, твой выход, — закашлявшись, Тайка полезла за термосом.
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:45

В этот момент Никифор грянул плясовую.
— Я ещё не готов, — заныл коловерша, но Тайка, выудив из сумки плюшку, помахала у него перед носом.
— Хочешь вкусненького?
— Она ещё спрашивает!
— Тогда танцуй.
— Злая ты, Тая, — фыркнул коловерша и, встав на задние лапы, лихо пошёл вприсядку.
Он кружился, то и дело взмахивая крыльями и подмурлыкивая в такт. Тайка, не удержавшись, прыснула, но, поймав обиженный взгляд Пушка, сконфузилась и начала хлопать в ладоши, отбивая ритм.
Врата засияли золотым светом — будто бы на ночной поляне вдруг рассвело, — а из тумана появилась женщина. Казалось, она не шла, а плыла по воздуху. Тяжёлые белые косы спускались до земли, голову венчала расшитая хрустальными бусинами кичка, длинный сарафан весь искрился, словно лёд под солнцем, а там, где ступали её сафьяновые сапожки, землю тут же укрывал пушистый снег. В глазах Зимы, серых, как пасмурное небо, плясали смешинки. Она улыбнулась, показав жемчужные зубы, раскинула руки и закружилась. Из её рта вырвалось облачко пара, взмыло к верхушкам сосен и на глазах выросло в большую снежную тучу, которая степенно уплыла вдаль.
Никифор всё играл, Пушок отплясывал, а Тайка вдруг почувствовала себя лишней на этом празднике жизни. Вон как у них здорово получается, могли бы и одни управиться… На глаза навернулись непрошеные слёзы.
Зима, заметив это, подошла, взяла её руки в свои и легонько коснулась Тайкиного лба прохладными губами. От поцелуя Зимы на сердце полегчало, но печаль до конца не ушла, просто затаилась до поры.
А молчаливая красавица выдохнула ещё одну тучку, похожую на лошадку, уселась на неё верхом и, пришпорив небесного скакуна, умчалась, помахав рукой на прощанье.
Домовой убрал балалайку:
— Вот же, — хмыкнул он, — сколько чудес на белом свете! Век живи, а всех не увидишь.
— И это всё? — коловерша обиженно наморщил нос. — Я думал, она хоть скажет что-нибудь… Ну там: «Спасибо, была рада знакомству, Пушок молодец, хороший мальчик», — или хотя бы поможет нам отсюда выбраться. Эх, пропадём теперь ни за грош…
— Погоди причитать, — отмахнулась Тайка, — лучше взгляни: она же нам дорожку оставила.
Так и было: туманная пелена рассеялась, явив тропку, которая начиналась у Тайки под ногами и вела сквозь врата прямо к их старому домику в Дивнозёрье. Там, в саду, крупными хлопьями шёл снег. Он уже успел припорошить ветви деревьев и подарить алым ягодам рябины нарядную белую опушку. В окне горел свет, похожий на маленький мерцающий огонёк свечи (а ведь, уходя, они точно всё погасили). В воздухе пахло дымком от берёзовых поленьев, еловыми шишками и тёплой смолой.
Тайка первой ступила на тропинку. Никифор с Пушком поспешили следом — и вовремя: створки ворот захлопнулись за спиной, золотой свет померк. Но друзья уже были в безопасности — посреди садовых деревьев, которые под снегом казались краше, чем даже хрустальные яблони из Дивьего царства.
Дверь скрипнула, и на крыльце появился румяный Ванёк-снегирёк в толстом вязаном свитере. Улыбаясь, он замахал руками.
— Давайте скорее в тепло! Я вам тут чайку заварил и гостинцев принёс от дедушки.

Оказавшись дома, Никифор сразу же забрался на печь — у бедняги зуб на зуб не попадал от холода и вся борода обындевела. Снег на шерсти и перьях Пушка в тепле быстро растаял — пришлось Тайке вытирать коловершу полотенцем, а потом еще и заворачивать в плед, чтобы тот не разболелся. Она сама едва успела переодеться в тёплую пижаму, а этот пушистый обормот уже распоряжался за столом:
— Так, несите-ка к чаю малинки с медком. А что? Для профилактики самое то!
— Есть средство получше, — Ванька поставил на стол блюдо с тремя пышками в форме солнца. — Дед говорит, мол, день увеличился на воробьиный скок да заячью лапку. Угоститесь солнышком, и, пока не кончится зима, никакая хворь вас не возьмёт. Можете хоть на снегу спать.
— Спасибо, — Тайка откусила кусочек и заулыбалась. — Ой, вкусно-то как!
Снегирёк достал мешок:
— Тут ещё пряники-козули есть и петушки на палочке — для сладкой жизни. А в новогоднюю полночь дед велел каждому из вас загадать желание.
— И оно исполнится? — ахнул коловерша.
Парнишка пожал плечами.
— Он просил передать — я наказ исполнил. А там кто знает, может, и впрямь расстарается дед, сотворит чудо чудное.
Пушок мечтательно закатил глаза, а вот Тайка задумалась совсем о другом:
— Слушай, Вань, а чего ты сам к Зиме не пошёл? Чего испугался? — она подпёрла щеку кулаком и зевнула: в тепле её немного разморило.
Парнишка надул щёки:
— Чё сразу испужался? Зимушка — бабуля моя родненькая, между прочим.
— Тогда, может, в гости её позовём на пряники? — ехидно предложила Тайка, глядя, как бледнеет Ванькино лицо.
— Н-нет, не надо! Она мне уши надерёт! — парнишка шмыгнул носом. — Понимаешь, я однажды мимо пролетал и платье ей испачкал. Ну, знаешь ведь, как птички пачкают? С тех пор на глаза показываться не смею...
— Ну ты балбес! — хохотнул Пушок. — И что бы ты делал, если бы нас случайно не встретил?
Снегирёк хихикнул:
— А кто сказал, что это было случайно?
— Погоди! Хочешь сказать, ты меня нарочно доставал? — коловерша выпрыгнул из пледа, гневно сверкая глазами.
Ванька кивнул.
— Угу, мне сказали, мол, хочешь помощи — иди в Дивнозёрье к ведьме, она жалостливая, подсобит, чем сможет. Ну я и решил — раз жалостливая, то надо… ну, чтоб наверняка...
— Ещё и ушибленным притворялся?! — у Пушка аж хохолок на голове вздыбился от негодования.
— Перестаньте, — Тайка сунула пряник прямо коловерше в пасть. — Скоро Новый год. Кто же накануне праздника ссорится?
— Я больше не буду, — пробурчал Ванёк-снегирёк.
— Бабуфке ффоей фкажи, — Пушок с упоением грыз пряник и, похоже, больше не злился.
Мир был восстановлен, но на душе у Тайки всё равно скребли кошки.
— Хозяюшка, а когда ёлку будем наряжать? — донёсся с печки густой бас домового. — Уж пора бы…
— Ну, давайте сейчас, — она со вздохом поднялась с места. — Пушок, неси верёвку и табурет. Никифор, тащи из кладовки коробку с игрушками. Только на стремянку лезь осторожно, она шатается. Вань, поможешь нам? Собери пока чашки.
Она взяла тряпку, смахнула со стола крошки и всё-таки произнесла вслух то, что не давало ей покоя:
— Эх, а жаль, что на заповедной поляне от меня толку было мало...
— Чего это ты такое мелешь, хозяюшка? — Никифор чуть не выронил из рук коробку. — Что значит, «толку мало»?
— Ну, это же вы с Пушком Зиму выманили. Он ещё и придумал, как верный ключик добыть. А я так, прогулялась за компанию, — Тайке больше не хотелось плакать, как тогда у ворот, но от досады она искусала все губы. Ну как можно быть такой бесполезной?
— Эй, не вешай нос, — веско сказал домовой. — Ежели б не ты, я б ваще никуда не пошёл.
— И я! Охота была хвост морозить! — коловерша запрыгнул на Тайкино плечо и по слогам (видимо, чтобы лучше дошло) проорал ей на ухо: — Ты нас ор-га-ни-зо-ва-ла!
— Каждый помог, чем смог, — улыбнулся Ванёк-снегирёк. — Чтобы всех собрать да воодушевить, тоже умение нужно немалое. Такое не всем дано.
От смущения у Тайки полыхнули щёки, а на сердце вдруг стало тепло и радостно. И так бывает: просто поговоришь с друзьями, и твоё горе вроде как уже и не горе вовсе…
За окном мягкими хлопьями падал снег, в печи потрескивал огонь, Пушок и Ванька, беззлобно переругиваясь, шелестели бумагой, в которую были завёрнуты старинные ёлочные игрушки — ещё бабушкины.
И Тайке вдруг захотелось остановить время, чтобы навсегда запомнить этот миг: запах смолы, еловых веток и мандаринов, мигающие гирлянды огоньков и счастливые улыбки на лицах друзей.
Наступающий год будет прекрасным — в этом у неё больше не было сомнений! Тайка знала, какое желание загадает в новогоднюю ночь: попасть в Дивье царство, конечно же, — и она верила, что это непременно сбудется. Потому что чудеса случаются — особенно, когда их очень ждут.
— Так чего же мы стоим? — вдруг спохватилась она. — Давайте скорее ёлку наряжать!
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:46

Этой ночью Тайка спала плохо. Вскакивала от каждого шороха: всё казалось, что злой колдун бродит поблизости. Под утро задремала, и тут ей приснился кошмар, будто бы сидят они с Яромиром, пьют чай, и тот вдруг на глазах превращается в чудище с красными глазами, и хочется вскочить, убежать, а ноги словно ватные.
Так до рассвета и промаялась. А открыв глаза, обнаружила на подушке свежий лист болотной кувшинки, на котором было нацарапано всего одно слово: «Приходи» — и ещё красовалась подпись в виде отпечатка жабьей лапки с короной. Выходит, шорохи ей не почудились, только это был не Лютогор, а подданные Мокши (Тайка не сомневалась, что такое послание мог отправить только хозяин болот). Что же у них там стряслось? Просто так Мокша писать бы не стал. И был только один способ всё выяснить: принять приглашение.
В глубине души Тайка была даже рада провести пару дней на болотах: уж там точно не придётся видеться с Яромиром. Заодно, может, удастся привести в порядок мысли и хорошенько обдумать происходящее вдали от дома. А то и у самого Мокши совета спросить: он вроде как мудр и рассудителен, когда не выделывается.

За завтраком она предупредила Никифора, что тот остаётся за старшего. Домовой был не рад, но перечить не стал, а вот Пушок развопился:
— Тая, ты в своём уме? Такие дожди, а тебя на болота несёт! Враз утопнешь!
— Но Мокша меня сам пригласил, — Тайка помахала у него перед носом уже подвядшим листом кувшинки. — Стало быть, в его интересах сделать так, чтобы я добралась целой и невредимой.
— А с чего ты взяла, что он не замышляет какое-нибудь коварство?
— Зачем бы ему?
— Ну… он всегда был себе на уме. Слушай, давай я с тобой полечу?
Пушок состроил обреченную мину, будто бы собирался прямо сейчас пожертвовать жизнью ради товарища, но Тайка его геройства не оценила:
— Нет уж, в прошлый раз дома остался — и сейчас сиди. Мокша меня одну позвал.
Коловерша распушился и зафырчал, как закипающий чайник:
— Тая, одумайся! Тебе не о том сейчас беспокоиться надо: всего шесть дней осталось, чтобы Радмиле голос вернуть. Или своего лишишься!
Мог бы и не напоминать, паникёр пернатый: Тайка сама только об этом и думала. Но сердце чуяло: неспроста Мокша ей весточку прислал. Надо идти. Пришлось прибегнуть к последнему средству:
— Пока меня не будет, можешь лопать вишню, сколько влезет. Прямо с дерева.
— А… о! Правда? — Пушок облизнул усы и аж затанцевал, цокая когтями по столу. — Вот это да! За это я тебя и люблю!
А Никифор усмехнулся в усы:
— Ежели наша Таюшка-хозяюшка что-то решила, никому её не отговорить. Так-то! Ну что ж, в добрый путь...

Собралась Тайка быстро. Но прежде, чем идти на болота, сделала крюк, завернув к речке, и покликала Майю. Та пусть не сразу, но всё-таки высунула нос из-под коряги, хлопая заспанными глазами:
— Чего тебе, ведьма? Не видишь что ли — сплю я!
— Ой, прости, что разбудила, — Тайка присела на корточки у воды. — Такое дело: я опять к Мокше иду. Может, хочешь что-то сестрице Марфе передать?
Майя подплыла ближе:
— Ох ты ж! Хорошо, что я не поленилась и выглянула, а то бы такую оказию проспала. Скажи ей, что я в её пруд толстолобиков напустила и известью дно усыпала, а другие мавки да водяницы сачками ряску вычерпали, выкосили заросли рогоза. Пока не самое чистое жильё, но всё же уже есть, куда вернуться. Если, конечно, она захочет…
— Мне показалось, она хочет, просто Мокша её не отпускает, — Тайка вздохнула.
— Эх, сглупила я, — Майя шлёпнула ладонями по воде. — Надо было у него зеркальце волшебное на Марфу выменять. А второго такого нет.
И тут Тайку осенило:
— Слушай, а ты по дну Жуть-реки пошарь — мало ли чего завалялось? Не обязательно чудесное, можно просто красивое. Я была у Мокши в его надводной пещере — он словно сорока: любой хлам к себе тащит, лишь бы блестело.
— Хм… Подожди-ка меня здесь. — Мавка бесшумно ушла под воду.
Её не было около получаса, и Тайка начала было беспокоиться, но, когда она уже собралась покричать, Майя вернулась.
— Вот, смотри, — она протянула Тайке ложку.
Ух и красивая! Золотая, украшенная красными и синими самоцветами и с капелькой хрусталя на рукояти.
— Никогда такой не видела, — восхитилась Тайка. — Прямо царская!
— Может, и царская, — мавка пожала плечами. — Здесь уж точно таких не делают. Видать, по самому Непуть-ручью из дивьего края приплыла. Как думаешь, ему понравится?
— Уверена, что понравится, — Тайка спрятала ложку в карман куртки и застегнула его на молнию. — Ну, мне пора…
— Удачи, ведьма! Провожать тебя не пойду, не обессудь: сегодня виски ломит, значит, ливанёт скоро. А тропинку ты и сама знаешь, — махнув рукой на прощанье, Майя нырнула под корягу.
Небо вскоре действительно затянуло тучами, начал накрапывать мелкий дождик. Оставалось утешаться мыслью, что дождь в дорогу — добрая примета.

Стоило Тайке пересечь границу Жуть-реки, перепрыгнув на другой берег, как она поняла: её ждут. От ощущения чужого присутствия по спине пробежали мурашки, она резко обернулась и чуть не вскрикнула: за её спиной, улыбаясь, стояла Марфа.
— Ну, здравствуй, ведьма. Не думала, что так скоро свидимся.
С их последней встречи болотница посерела лицом, будто бы её присыпало пеплом. Желтые с оранжевым оттенком глаза смотрели устало, спина сгорбилась. Неважно, в общем, выглядела Марфа...
— Что у вас случилось?
Болотница зашикала, озираясь по сторонам:
— Тс-с-с, молчи, ни слова больше. А то услышат, тогда нам обеим несдобровать. Надень пока вот это, — она протянула сушёную жабью лапку на верёвочке, — Мокша сам для тебя сделал.
Тайка приняла подарок и сразу же нацепила его на шею. Голова вдруг закружилась так, что пришлось прикрыть глаза, а когда она вновь подняла веки, болота изменились. Густая осока расступилась, мутные бочажки поголубели, будто бы в них отразилось небо, кочки выстроились ровной дорожкой, а грибы на корягах засияли, подсвечивая верный путь. Тайка сделала шаг. Другой. Корни и ветви сплетались в мудрёные узоры под её ногами и слегка покачивались, вместо затхлости запахло свежим травяным соком, кувшинки вынырнули из воды и раскрыли лепестки.
Марфа усмехнулась:
— А ты, небось, и не знала, что болота могут быть красивыми? Любуйся, такими они не всякому являются.
— Да уж, не знала… — Тайка восхищённо глазела по сторонам.
— Смотри только от пути не отклоняйся. Менее опасными они от этого не становятся.
— Ты поэтому ушла, да? Увидела то, что другие не разглядели?
Признаться, прежде Тайка думала, что бывшая мавка забыла свою истинную суть, опустилась. Ей и в голову не приходило, что на болота можно пойти за лучшей жизнью.
— Говорят, рыба ищет где глубже, а мы — где лучше. Я хотя бы попыталась.
— Не жалеешь? — Тайка шла впереди, поэтому не могла видеть её лица. — Знаешь, мавки твой пруд взялись расчищать. Надеются, что ты вернёшься.
— Правда? — болотница сбилась с шага, под её ногой хрустнула ветка. — Только зря это всё. Я же говорила, Мокша не отпустит.
— А вдруг отпустит, тогда что? Чего ты вообще хочешь, Марфа?
Она ответила не сразу:
— Меня никто об этом не спрашивал. Течением несло то в одну, то в другую сторону, а я просто подчинялась. Принимала правила игры: сначала как мавка, потом как болотница… Думала здесь найти своё счастье, но, видать, оно где-то глубже закопано... А, ладно, всё равно я никуда не денусь, пока тут такое творится! Я многим обязана Мокше и не брошу его в трудный час.
— Сейчас да, а потом?
Марфа рассмеялась:
— Ха! Пускай сперва настанет это «потом».
— Ладно, — Тайка сжала губы в упрямую линию. — Значит, спрошу тебя позже. А ты пока подумай.
Весь остальной путь до самого сердца болот они проделали молча. Тишину нарушал лишь свист разгулявшегося ветра да плеск воды.
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:46

Мокша ждал их на островке в зарослях тростника и едва ли не приплясывал от нетерпения.
— А, вот и вы! Чего так долго? Вас только за смертью посылать, — заворчал он, вставая. — Быстро сюда!
Тайка шагнула к нему, раздвигая руками упругие стебли. Странно, но в этот раз Мокша выглядел не так уж величественно. Ни мантии, ни короны, так и не скажешь, что царь, а не обычный болотник. Совсем на него не похоже.
— Не сердись, хозяин волшебства. Что тут у вас стряслось? Откуда такая спешка?
— Неужто Марфа ещё не разболтала? Стало быть, и на неё можно положиться, — он оттащил Тайку в сторону и забормотал: — Нужна ты мне, ведьма-хранительница, чтобы напасть лихую одолеть.
— Да я уж догадалась, что меня не на пикник позвали, — фыркнула Тайка, а сама обомлела: неужто Лихо одноглазое из мешка выбралось да взялось за старое?
Мокша погрозил ей пальцем:
— Ты меня не серди. Я и без того уже сердитый. Завелись у нас две змеюки: никому проходу не дают. Одной подавай умных, а другой — сильных.
Уф-ф, значит, всё-таки не Лихо.
Неподалёку что-то шлёпнуло, будто рыба по воде хвостом плеснула, и хозяин болот понизил голос до шёпота:
— Они испытывают всякого, кто приходит к ним. И съедают тех, кто не справился. Я отправил туда лучших из лучших — и всё зря. Одни оказались недостаточно сильными, а другие — недостаточно умными.
— А что же вы сами не сходите? Разве не вы тут самый сильный и умный?
— Мне нельзя, я ж царь. Меня потом уважать не будут. Не царское это дело — геройствовать, — Мокша завращал жабьими глазами; бровей у него не было, а то бы и их состроил домиком. — Поэтому я тебя и позвал: и за сильную, и за умную сойдёшь.
— Э-э-э…
Если это была лесть, то она не очень помогла. Тайке совсем не улыбалось идти в логово к каким-то чешуйчатым гадам. Она вообще не очень-то любила змей, а уж тех, которые загадывают загадки и жрут людей, — в особенности.
Мокша улыбнулся, показав острые щучьи зубы:
— Ну?
Его обаяние на жаб, может, и действовало, но не на Тайку. По правде говоря, улыбка была довольно жутковатой...
— Я пока ничего не понимаю. Давайте по порядку. Откуда эти змеи вообще взялись, чего хотят и почему об этом нельзя говорить вслух? А то, может, к ним просто не посылать никого, тогда и есть никого не будут?
— Будут, будут, — прокряхтел Мокша, сложив лапы на брюхе. — Они и меня сожрать обещали.
— Поэтому вы прячетесь?
— Я не прячусь! Это… тайная резиденция!
Тайка сдержала смешок, но болотный царь всё равно покосился на неё с подозрением:
— А хотят они знамо чего: власти. Позарились на мои прекрасные болота, супостаты чешуйчатые. Только не бывать этому — не отдам! Моё!
— Вы только не нервничайте, это для здоровья вредно. И давно они тут завелись?
— Да уж недели с две… — Мокша не вздохнул, а почти всхлипнул. — Я думал, мои подданные с ними быстренько справятся, но не тут-то было. А ты же ведьма-хранительница, стало быть, это и твоё дело тоже. Болота — как-никак часть Дивнозёрья. Так что вот, храни и защищай. У нас таких тварюк отродясь не было, какая-то новая напасть приключилась.
Ага, значит, лесть не сработала, теперь взываем к чувству долга. Тайка сорвала лист тростника, размяла его в пальцах:
— Вообще-то у нас в Дивнозёрье тоже не водилось ничего подобного. Ну там ужики были. В иные годы даже гадюки. Но эти никаких загадок не загадывали и даже не кусали никого. Они точно не из Дивьего царства?
— Так дупла же закрыты.
— Ну, может, ещё раньше приползли?
— Хм… — Мокша поскрёб лысую макушку. — Думаешь, отложенное заклятие?
— Наверное. А как это? — ни о чём подобном Тайка прежде не слышала.
— Бывает так, что колдун накуролесил, а потом отвлёкся. Или нарочно так наколдовал, чтобы чары не сразу в рост пошли. Вот и лежит себе заклятие, как семечко в земле, ждёт своего часа. Только это не каждому под силу. Не ведал я, что средь ваших есть такие умельцы...
Тайка покачала головой. Листик в её руках совсем измочалился.
— Не из наших. Лютогор это. Больше некому.
— Какой такой Лютогор? — встрепенулся Мокша.
— Да этот, Кощеевич…
Болотный царь посмотрел на неё как на дурочку и рассмеялся квакающим смехом:
— Лютогорка? Да он же ещё малой совсем. И, говорят, в остроге сидит.
— Уже нет.
Пришлось Тайке рассказать всё, что знала. О своих подозрениях насчёт Яромира она пока говорить не стала. Впрочем, Мокше и без того хватило:
— Тю! И ты молчала! Ах, как же быстро летит время... Помню, как он в люльке лежал да как под стол пешком бегал. А этот шкет, оказывается, не промах — самого царя Ратибора в ледяную глыбу обратил. Ну и дела…
— А вы, выходит, к самому Кощею в гости захаживали? Дружили? — Тайка на всякий случай отодвинулась подальше.
Помнится, Мокшу когда-то выгнали из Дивьего царства взашей. Уж не за делишки ли с Кощеем?
— Ах, с кем я только не дружил, — отмахнулся хозяин болот. — Ну да это всё в прошлом… И знаешь, с этим заклятием кое-что не складывается.
— Что?
Тайка, вмиг забыв о своих опасениях, подалась вперёд, а хозяин болот зашептал:
— Лютогорка змей боится до колик. Батя-то его дружбу водил с чешуйчатыми гадами, прикармливал, молочком угощал. Чтобы те, значица, по свету рыскали да новости ему приносили. А малой видеть их не мог. Чуть приползёт змеюка — сразу в слёзы и прятаться на чердак. Нет, не его это заклятие.
— Ну, тогда я не знаю чьё…— Тайка нахохлилась, как воробушек: ей было немного обидно отказываться от своей идеи.
Пока они болтали с Мокшей, солнце уже почти зашло, над водой поплыли туманы, стало холодать. В августе и без того вечерами было зябко, а уж на болотах и того хуже. Она натянула на голову капюшон и завязала верёвочки под подбородком.
— Зато я, кажись, знаю... — Мокша задрал голову к небесам, полыхающий закатным огнём. — Это та девица-воительница.
— Радмила? А ей-то зачем власть над болотами? — Тайка округлила глаза, а Мокша, нетерпеливо квакнув, принялся загибать пальцы:
— Она много беседовала с Лютогором, значит, могла узнать и про его страх — это раз. Обучена всяким колдовским премудростям самим Лютогором — это два. Была предана и обижена им же — это три. Болота тут, может, и ни при чём. Но, знаешь, теперь я точно к этим змеюкам не пойду. И своих не пущу. Только тебе туда и дорога…
— Это ещё почему? — умозаключения Мокши казались Тайке сомнительными; Шерлок Холмс из него получился так себе: сплошные домыслы, и ничего толком не разберёшь.
— У меня на родине говорят, — Мокша поднял палец, — ежели ты разгневал воительницу, не попадайся ей на глаза год. Ежели чародейку — два года. А коль обеих — всё, хана тебе, дружок.
Он хохотнул, но вышло нервно и неестественно:
— Вы уж решите там это, как ведьма с ведьмой. А мужикам в ваши дела лезть не след: не ровен час, без плавников останешься.
— То есть мне всё-таки придётся заклинать змей? — Тайка из последних сил пыталась храбриться. — А дудочка хоть найдётся?
Она удивилась, когда Мокша отломил стебель тростника, провёл над ним перепончатой лапой, дунул, сложив губы трубочкой, и протянул ей тоненькую свирель.
— Э-э-э, вообще-то я пошутила.
— Бери-бери, — хозяин болот бросил дудочку ей на колени, — пригодится. Ежели слово вылетело, значит, неспроста.
— Но я играть не умею!
В доказательство Тайка приложила свирель к губам, и… вот это да! Звук получился ровный, чистый, пальцы сами зажимали нужные отверстия. И мелодия была такой знакомой — эту песенку ей часто пела бабушка в детстве: «Ой, ты спи с камушком, а вставай с пёрышком».
У Тайки от воспоминаний аж слёзы на глаза навернулись. Эх, как там ба сейчас в Дивьем царстве?
Мокша потянулся, хрустнув костяшками пальцев:
— Хе! Да на моей свирели любой сыграет, ежели я того пожелаю. Ну, теперь дело за тобой, ведьма: иди и накрути хвосты этим змеюкам подколодным! Ты же у нас и умная, и сильная…
— Или хотя бы могу за них сойти? — Тайка не удержалась от шпильки: ей очень не нравился покровительственный тон Мокши.
Хозяин болот отечески похлопал её по плечу:
— Да-да, ты уж давай, постарайся.
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:47

Вперёд, на поиски радости! #бонус@divnowitch

Тайка проснулась за полдень. Сварив себе кофе, она забралась с ногами в кресло и завернулась в пушистый плед. Дел было по горло, как всегда, но Тайка хандрила, поэтому не могла себя заставить даже приготовить завтрак, а просто сидела, глядя в окно… Там, за стеклом, на заснеженном подоконнике лежали давно прогоревшие остовы бенгальских огней, рядом расплывались розовые и фиолетовые пятна от размокшего конфетти, а ветер трепал запутавшуюся в ветвях полоску золотого серпантина.
Новогодние салаты были доедены, компоты допиты, в раковине ждала своего часа гора немытой посуды, а осыпавшиеся еловые иголки попадались везде — на полу, на столе, в волосах и даже в чашке с кофе.
А завтра, между прочим, у Тайки был день рождения, который почти всегда совпадал с последним днём каникул… Эх, угораздило же её родиться в такое время, когда даже гостей толком не соберёшь: одни устали праздновать, другие ещё не вернулись из новогодних поездок. Да что там: даже мама, заглянувшая в Дивнозёрье на выходные, уже успела укатить обратно в город. А Алёнка, как назло, простуду подхватила — значит, тоже не придёт. Ну, может, хоть дед Фёдор заглянет, если вспомнит, конечно…
Будь у Тайки выбор, она, конечно, предпочла бы родиться летом, когда можно отправиться в лес на шашлыки, плескаться в речке, печь картошку в костре, петь песни и любоваться звёздами. В тёплое время года все её друзья из волшебного мира смогли бы прийти на праздник, зимой же почти вся дивнозёрская нечисть спала и до прихода тепла просыпаться не собиралась.
Ей очень хотелось поплакаться кому-нибудь на жизнь. Пушок или Никифор выслушали бы, но сегодня оба ушли рано утром, потому что домовой деда Фёдора, решивший посвататься к какой-то домовихе, позвал их к себе в дружки. Тайку тоже приглашали, но она не пошла, чтобы своей кислой миной не испортить всё сватовство. Теперь впору было пожалеть об этом — так бы хоть при деле была...
Когда она почти готова была расплакаться, в дверь вдруг постучали.
— Кто там? — Тайка отставила в сторону чашку и сунула ноги в тапочки.
Интересно, кого это принесло? Никифор с Пушком стучаться бы точно не стали: для домового в его родном жилище замков не существовало — любой бы по щелчку пальцев открылся.
— Это я! — раздался весёлый голос Марьянки-вытьянки. — То есть мы.
Ещё и «мы» — значит, Арсения с собой притащила. Вот только его не хватало! Опять будет канючить и выпрашивать бражку...
Тайка со вздохом распахнула дверь:
— Если вы к Никифору, то его нет до… — она осеклась, потому что за спиной у Марьяны стоял не кто иной, как Яромир.
— Мы вообще-то к тебе, — улыбнулась вытьянка.
— Э-э-э… ну, проходите, — Тайка посторонилась, пропуская гостей в дом. — Чем обязана?
Марьяна вошла первой и нахмурилась, увидев гору немытой посуды.
— Я ещё не успела прибраться, — краснея, принялась оправдываться Тайка.
Стыдно, конечно, приглашать гостей в такой бардак, но и они тоже хороши — могли бы предупредить, что собираются зайти.
— Я тут коржей напекла, — вытьянка положила на стол округлый свёрток. — Надо только кремом их смазать, и будет к завтрему праздничный торт.
— Ой… спасибо, — Тайка всплеснула руками. — Не стоило.
— Ещё как стоило, — фыркнула Марьяна. — Что это за день рождения без торта? Так, ты давай садись, Яромир тебя развлекать будет, а я пока хозяйством займусь.
Дивий воин, кажется, был не очень рад, что ему придётся кого-то «развлекать». А, может, Тайке лишь показалось, что на его лице мелькнуло раздражение?
— Ага, не стой на пороге, проходи, — она махнула рукой. — Не ожидала тебя здесь увидеть. Вы же с вашим вечным летом, вроде как, к холодам не привычные…
— Вообще-то я родился во время зимы, которую наслал злой чародей. Тогда думали, что тепло может не вернуться вовсе, — Яромир скинул зимний кафтан, отороченный белым мехом, снял сапоги и устроился в Тайкином кресле.
От такой наглости та опешила:
— Эй!
— Что «эй»?
— Это моё кресло!
— А тебе жалко?
— Вот вредный! — Тайка скрипнула зубами.
— От вредины слышу, — фыркнул Яромир.
И вроде ничего обидного не было в его словах: ну сколько раз они вот так уже пререкались? Но Тайка вдруг почувствовала, как от обиды на глаза наворачиваются слёзы, и поспешно закрыла руками лицо.
— Ты чего? — испугался дивий воин. — Ну, прости, я не хотел. Да садись ты в своё кресло, только не плачь.
Стоило ему это сказать, как Тайка тут же разревелась. И хотела бы сдержаться — да не вышло. Она и сама не понимала, что происходит.
Вытьянка бросила недомытые чашки, подбежала к ней, обняла за плечи и погрозила Яромиру кулаком:
— Что ты ей сказал?
— Да ничего я не говорил!
— Это правда, — всхлипнула Тайка. — Яромир не виноват. Не знаю, что на меня нашло…
Марьяна усадила её в кресло и сунула в руки салфетку:
— А ну, вытри нос, и давай разбираться. К нам тут с утра Пушок залетал и сказал, мол, ты в последние дни сама не своя. Что случилось, ведьма?
— Да всё нормально…
— Тогда почему ты говоришь это таким голосом, как будто кто-то умер?
Тайка пожала плечами, а Яромир вдруг задумчиво произнёс:
— Может, у вас тоскуша завелась?
— Какая-такая тоскуша? — вытаращилась Тайка.
— Ну, обычная. Дух такой. Маленький, но довольно пакостный. Питается чужой радостью. Если присосётся, сложно его потом отвадить. Вот только не понимаю, как Никифор его мог проглядеть.
— А ты-то сам его увидеть сможешь? — взгляд Марьяны стал встревоженным.
Яромир кивнул.
— Тогда чего стоишь столбом? — напустилась на него вытьянка. — Иди и ищи! Тая, дай ему ключи от погреба. Знамо дело: все зловредные духи темноту да холод любят. Небось, и тоскуша этот там сидит.
— Надо ещё обереги проверить, — спохватилась Тайка. — Если что-то в дом проникло, значит, лазейка была.
— Вот и проверь. А я пока посуду домою, — Марьяна откинула назад белые волосы и улыбнулась. Ей нравилось, когда все были при деле.

Увы, поиски ничего не дали. Все обереги были целёхонькие и висели на своих местах, а Яромир нашёл в погребе только банки с солениями и с десяток дохлых мух.
— Нет там никакого тоскуши, — буркнул он, вытаскивая из длинных волос паутину. — Может, сбежал уже.
— Или его и не было, — Тайка шмыгнула носом, чувствуя, что ещё немного — и слёзы снова хлынут из глаз. — Яромир, что ещё это может быть?
Дивий воин пожал плечами:
— Не знаю… разве что колдовство какое-то человечье. В ваших чарах я не очень разбираюсь.
И тут Тайку осенило:
— Зато я знаю, кто разбирается! Баба Липа!
— Какая ещё липа? — не понял Яромир.
— Это бабушкину старую подругу так зовут. Олимпиада, если полностью. Они ещё в детстве дружили, а потом баба Липа к мужу в Ольховку переехала, реже стали видеться.
— И что, она тоже ведьма?
— Ещё какая! — Тайка хотела было улыбнуться, но губы её будто не слушались, на лице застыло выражение уныния, и мелькнувшая было надежда испарилась, как не бывало. — Хотя и это, наверное, не поможет…
— Не проверишь — не узнаешь, — Марьяна решительно звякнула тарелкой.
— А далеко ли до этой Ольховки? — Яромир стряхнул паутину с пальцев.
— Не очень, километров восемь.
— Значит, засветло не обернёмся, — дивий воин покосился за окно, высматривая солнце. — Я с тобой пойду.
— Ты? — фыркнула Тайка. — Вот в этом кафтане нарядном?
— А что не так?
— Ребята ольховские непременно к нам привяжутся.
— Ну и пусть, — Яромир пожал плечами. — Я их проучу — будут знать, как докучать добрым путникам.
— Вот то-то и оно, — закивала Тайка. — Проучишь так, что они потом зубов не досчитаются. А участковый-то ко мне разбираться придёт. Давай-ка мы лучше тебя переоденем. Тут старая отцова куртка-аляска есть, очень тёплая. И шапку возьми — уши-то острые тоже спрятать не помешает.
— А может, не надо? — взмолился дивий воин, но Тайка была непреклонной:
— Или так, или я пойду одна!
Яромир со вздохом натянул шапку на уши. Куртка ему тоже оказалась впору. Тайка отметила про себя, что ему даже идёт, но вслух этого говорить, конечно, не стала — чтобы не задавался. Вместо этого окинула дивьего воина долгим взглядом и махнула рукой:
— Ладно, сойдёт для сельской местности. Пошли, что ли?
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:47

Тайка беспокоилась зря — ольховские хулиганы не обратили на них никакого внимания. Они были заняты: пытались вытолкать из сугроба поцарапанную вишнёвую девятку с выбитой фарой и треснувшим бампером. Автомобиль издавал жалобные звуки, но заводиться никак не желал.
— Уф-ф, пронесло, — выдохнула Тайка, едва они миновали опасное место.
А Яромир улыбнулся так, что она заподозрила: а не заколдовал ли дивий воин машину, чтобы та застряла? А что, мог ведь!
Но спрашивать она не стала, потому что они как раз подошли к аккуратной голубой калитке бабы Липы. Та оказалась не заперта, и Тайка первой вошла в заснеженный сад. Они с Яромиром прошли дальше по утоптанной дорожке к одноэтажному деревянному домику с резными наличниками на окнах.
Дивий воин втянул носом воздух и поморщился:
— Что-то чесноком тянет.
Тайка огляделась по сторонам и вмиг обнаружила источник крепкого запаха:
— Ага, там на компостной куче четыре связки лежат. И лук тоже. Видать, у бабы Липы погреб подмочило. По осени же дожди сильные были...
Она взбежала на крыльцо и постучалась. Некоторое время внутри было тихо, а потом за дверью послышались шаркающие шаги и бодрый старушечий голос произнёс:
— Кто это? Иваныч, ты, что ль?
— Это Тайка, Таисии Семёновны внучка.
В замке повернулся ключ.
— Ох ты ж, боже мой! А выросла-то как, милая моя! — седая и кругленькая баба Липа заключила её в объятия, — Да вы заходите, заходите. Чайку, может? У меня печенье осталось с праздничка.
— Вы простите, что мы с пустыми руками… — Тайка запоздало подумала, что надо было захватить для бабы Липы хоть коробку конфет.
— Да что ты, не нужно мне ничего, — радушная хозяйка закуталась в белый пуховый платок. — Наготовила-то на всю семью, а мои, понимаешь, не приехали....
Она вздохнула и улыбнулась Яромиру.
— А это что за добрый молодец? Никак, жених?
— Нет-нет, — замахала руками Тайка. — Просто друг.
— Друг, значит? Ну-ну... Что ж, пожалуйте за стол, гости дорогие, угощайтесь да рассказывайте, зачем пожаловали.
Чай у бабы Липы был ароматный, с шиповником, а печенье… наверное, сладкое, но Тайка почти не чувствовала вкуса. Она обмакнула печеньку в чашку и тяжко вздохнула:
— Баб Лип, не может ли так быть, что меня сглазил кто? Плохо мне что-то…
— Всяко бывает, — закивала старушка. — Вон, с каким красавчиком по улицам ходишь. А знаешь, сколько вокруг завистливых людей? Но ничего — Семёновна мне помогала, стало быть, и я тебе помогу.
Баба Липа зажгла простую свечу.
— Смотри, ежели затрещит — значит, точно порча!
Тайка в ответ ещё ничего сказать не успела, а пламя уже заискрило.
— Вишь ты! — бабка трижды сплюнула через плечо. — Я так и знала. Значица, будем снимать.
Она достала из ящика суровую нитку, прокалила на огне сапожную иглу, разбила в стаканчик куриное яйцо. Яромир с интересом следил за её приготовлениями, но стоило только бабе Липе подойти и дунуть Тайке в лицо, дивий воин вдруг вскочил с места и грубо ухватил знахарку за руку:
— Что это ты делаешь, ведьма?
— Дык порчу снимаю, милок, — улыбнулась бабка.
— А я другое вижу. Отойди от неё!
— Успокойся, Яромир, — Тайка вскочила с табуретки. — Это же баба Липа! Она не желает мне зла.
— Кому ты больше веришь: мне или ей? — сверкнул глазами дивий воин.
Он выбил из сухих старушечьих пальцев стакан. Яичный желток растёкся по полу, и морщинистые губы бабы Липы задрожали:
— Таюша, что за хулигана ты привела?
А Тайка переводила взгляд с Яромира на бабушку, не зная, что и думать. Конечно, она верила дивьему воину, но ведь и он мог ошибаться?
— Расскажи, что ты видел?
— Чёрный туман, — Яромир указал на бабку пальцем. — Она дунула, и твои глаза заволокло пеленой… Ай!
Он вдруг вскрикнул и выпустил старуху, а та победно воздела над головой сапожную иглу:
— Вот тебе, ирод окаянный! А теперь вон отсюда! Оба!
— Но баба Липа…
— Кыш, я сказала!
Яромир достал из-за пояса нож (старуха, распахнув глаза, завизжала), уронил на лезвие каплю крови из ранки от иглы и шепнул:
— Всё, что ты сделала, пускай к тебе же и вернётся.
Ничего не произошло. Тайка поняла, что пора спасать положение:
— Баба Липа, извините. Мы не хотели ничего плохого и уже уходим, — она повернулась к Яромиру и процедила сквозь зубы: — Спрячь нож, идиот!
Но в этот миг старуху вдруг приподняло, закружило и шлёпнуло о стенку.
— Не убивайте, люди добрые! — заголосила баба Липа. — Виновата! Во всём покаюсь! Сниму чары… только живой оставьте!
Дивий воин одним прыжком оказался возле неё:
— Ну, рассказывай.
— Это всё Иваныч! Пришёл ко мне и говорит: мол, изведи ведьму дивнозёрскую, забери её радость, а я тебя за то молодухой сделаю. Простите дуру грешную, согласилася я. Детки-то мои меня бросили, муж умер, подруженька в дивье царство ушла — а кто бы на её месте не ушёл? Завидно мне стало… тоже помолодеть захотела.
Тайка захлопала глазами:
— Погодите, баб Лип, какой-такой Иваныч?
— Да упырь, — старуха вздохнула. — Не любит он тебя, Таюша, ох какой вострый клык точит… и чем ты ему досадила?
— Так вот почему ты чеснок повыкидывала, — ахнула Тайка.
Баба Липа понизила голос до шёпота:
— Не любит-с...
— И где найти этого упыря? — Яромир хрустнул костяшками пальцев.
— А я почём знаю? Наше дело маленькое: он мне прядку волос принёс, на неё наговор и сделала. А больше знать ничего не знаю, ведать не ведаю.
Дивий воин провёл ножом над её головой, будто перерезал невидимые нити, и знахарка шлёпнулась на пол, хватая ртом воздух.
— Отдай.
Та выдвинула кухонный ящичек и бросила в дивьего воина нитяной куклой с тёмными косичками из Тайкиных волос.
— Да подавись.
Яромир поймал куколку в воздухе, смял и бросил в печь.
— И не вздумай больше докучать нам, старая ведьма. Задумаешь причинить зло — в следующий раз не помилую.
Он говорил тихо, но выглядел при этом так грозно, что Тайка почувствовала, как у неё трясутся поджилки. Или, может, это колдовство стало отпускать?
Сглотнув, она пошатнулась и повисла на Яромире.
— Пойдём скорее. Нечего нам больше здесь делать...

С тёмного неба крупными хлопьями шёл снег. Тайка едва переставляла заплетающиеся ноги, крепко сжимая руку Яромира. Тот всю дорогу помалкивал и лишь изредка бросал на неё тревожные взгляды.
Наконец Тайка не выдержала:
— Прости, что назвала тебя идиотом. Я же бабу Липу с детства знала. Кто мог подумать, что она с проклятым упырём свяжется и извести меня захочет?..
— Не извиняйся, — пожал плечами Яромир. — Непросто поверить, что родной человек тебя обманывает... Главное, что всё хорошо закончилось.
Тайка поёжилась.
— Знаешь, я что-то совсем не чувствую радости. Может, чары ещё действуют?
— Не в этом дело. Потерять радость легко, а обратно вернуть её не так-то просто. Вот наберёшься хороших впечатлений, и снова почувствуешь вкус к жизни.
— И где же их взять? — она шмыгнула носом.
Яромир остановился, заглянул ей в глаза и улыбнулся:
— Просто посмотри вокруг.
— На что?
— Какой снегопад красивый...
Тайка задрала голову, и снег вмиг облепил её ресницы. Небо казалось бархатным, а горящие вдоль дороги фонари отливали искрящимся золотом.
— Ага, красиво. Только холодно, — она чихнула.
— Ничего, скоро вернёмся в тепло. А дома ждёт горячий чай и вкусный торт.
— И завтра будет день рождения! — подхватила Тайка, улыбаясь впервые за этот невозможно длинный день.
Она больше не переживала из-за грядущего праздника. Пускай придут не все, зато Пушок с Никифором уж точно не забудут её поздравить. И Марьяна с Сенькой. И, конечно, Яромир — его Тайка особенно была рада видеть, хотя никогда в этом не призналась бы.
Она поймала несколько снежинок на варежку и, улучив момент, сдунула их Яромиру прямо в лицо.
— Ты чего творишь? — возмутился дивий воин, а Тайка рассмеялась.
— Готова поспорить, у вас в Дивьем царстве никто не играет в снежки?
— Во что?
— Так я и думала. Завтра научу, — она отряхнула рукавицы и с улыбкой зашагала по укатанной зимней дороге — вперёд, на поиски радости.
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:49

Совершать подвиги, конечно, дело не царское, тут не поспоришь. Но Тайка, признаться, понятия не имела, с какого боку к этим подвигам подступиться. Раньше как-то не доводилось идти одной, без помощников, прямо в логово врага — да ещё и сразу двух. В сказках говорилось, что для доброго сражения нужен меч-кладенец или ещё какая-нибудь волшебная штуковина. А у неё была разве что позолоченная ложка в кармане. И свирель. Ничего не скажешь, великая воительница! Змеи, наверное, со смеху лопнут.
Солнце почти село, и на болота спустились туманные сумерки. Спасибо, Мокшин оберег выручал: кочки по-прежнему не выпрыгивали из-под ног, огоньки подсвечивали путь, и даже злющие комары не осмеливались к ней подлетать.
За спиной раздались лёгкие шаги, и Тайка резко обернулась.
— Уф, Марфа, это ты! — она приложила ладонь к груди, пытаясь унять бешено стучащее сердце. — Нельзя же так подкрадываться.
— Так я уж давно следом иду, — усмехнулась та. — Вот, слегу тебе принесла. Помнишь, ты её в прошлый раз обронила?
Тайка обеими руками вцепилась в Гринин подарок:
— Ой, спасибо. Сейчас я и так могу по болотам ходить, а всё же с ней как-то спокойнее.
— Это пока можешь. Лягушачья лапка только на Мокшиных землях путь облегчает, а как выйдешь за границу — тут придётся смотреть в оба. Змеи-то себе уже здоровенный кусок болот оттяпали, чтоб им пусто было, — Марфа закусила губу, окинув Тайку оценивающим взглядом. — Ох, чую, не справишься ты одна. Пойду с тобой, авось, пригожусь.
— А ты сильная или умная? — вырвалось у Тайки.
Болотница укоризненно покачала головой:
— Я слабая и глупая. Как и ты. Не будь самонадеянной, ведьма, — ты же вроде не Мокша.
— То-то и оно… — Тайка шмыгнула носом. — Как мы с ними справимся, ума не приложу.
— Хитростью да смекалкой, как всегда. Знаешь, небось, чего змеи боятся?
— О, это знаю! — Тайка глянула на дудочку в своих руках. — Пошуметь надо хорошенько.
Марфа хихикнула и вытащила из-за пазухи трещотку.
— Верно. А ну-ка, устроим им представление?

Всё случилось, как говорила Марфа: ещё шаг — и огоньки погасли, свет, исходящий от воды, померк, и болота погрузились во тьму. Комары будто того и ждали — сразу накинулись. В нос ударил затхлый гнилостный запах с ноткой грибного духа. Протяжно и громко вскричала выпь (хотелось верить, что это именно она, а не кто-то похуже), под ногами угрожающе забулькало и заклокотало. Тут-то и палка Гринина пригодилась.
— Не зевай, прыгай! — крикнула Марфа и сама сиганула с кочки на кочку.
Тайка последовала её примеру: и вовремя. Островок, на котором они только что стояли, ушёл под воду, а откуда-то из тумана раздалось мерзкое хихиканье.
— Это что, хихикающие змеи? Час от часу не легче, — Тайка храбрилась, но по спине пробежали колючие мурашки; она покрепче перехватила палку, готовясь дать отпор невидимому врагу.
Вода вновь забурлила, выпустив несколько крупных пузырей болотного газа, послышался громкий всплеск, а из-за спины кто-то с присвистом прошипел:
— Пос-с-смотрим, кто это тут у нас-с-с явилс-с-ся?
Второй более грубый голос тут же добавил:
— Ш-ш-шляются и ш-ш-шляются…
— Здравствуйте! — Тайка озиралась по сторонам, но никаких змей не видела: наверное, те пока прятались в тине. — Есть кто дома?
— Ес-с-сть, ес-с-ть, — слева в зарослях рогоза что-то булькнуло.
— А ш-ш-то? — второй голос послышался с другой стороны, совсем близко.
— По-моему, они нас окружают, — прошептала Марфа; даже в неярком лунном свете было видно, как побледнело её лицо.
— Страш-ш-шно? — из воды вынырнула плоская змеиная голова размером с Тайкину ладонь (это если считать вместе с пальцами).
Немигающие жёлтые глазищи с вертикальными зрачками зыркнули прямо на болотницу, и та шарахнулась.
— А вот и ни капельки! — соврала Тайка, облизав пересохшие губы.
Змея молнией метнулась к ней, приблизившись почти нос к носу. Над водой показалось золотистое чешуйчатое тело примерно с руку толщиной.
— А щ-щ-щас?
— Кто это тут такой с-с-смелый выис-с-скался? — вторая змея, как две капли воды похожая на первую, вынырнула с другой стороны.
Их раздвоенные языки беспрестанно высовывались из раскрытых пастей. Зубы тоже были впечатляющими. Наверняка ещё и ядовитыми. Тайка сглотнула и неожиданно для самой себя перешла в наступление, стукнув палкой о кочку:
— Что вы тут устроили, а? Все на вас жалуются. Явились невесть откуда, всех жаб распугали, воду взбаламутили, болотников и болотниц жрёте — куда это годится? А вроде на вид приличные змеи...
Несмотря на ночную прохладу, на лбу выступила испарина. Конечно, Тайке было страшно, но дрожащая Марфа пряталась за её спину и это придавало смелости.
Змеюки вытаращились на неё и снова захихикали:
— Ес-с-сли ты про с-с-совесть, то у нас её нет-с-с.
— Подумаеш-ш-шь! Было ваш-ш-ш-ше болото, станет наш-ш-ше.
— Нет, так не пойдёт. Давайте разберёмся, кто вы такие, зачем пришли и что вам тут нужно? Ишь, мафия! — последняя фраза вырвалась сама: так обычно говорил дивнозёрский участковый дядя Семён, когда отчитывал малолетних хулиганов, опять разоривших чей-нибудь сад.
— Мы ищ-щ-щем, ищ-щ-щем…
— С-с-самого с-с-сильного.
— И смыш-ш-шлёного.
— Чтобы с-с-сожрать его.
— Эй, погодите, а как же испытание? — Тайка захлопала глазами. — Выходит, проходи — не проходи, всё равно тебя в итоге съедят? Вам не кажется, что это как-то не по правилам?
— Мы ис-с-спытываем, чтобы узнать, тот ли он с-с-самый, кто нужен. А потом вс-с-сё равно с-с-съедаем, на вс-с-сякий с-с-случай, — змея, что раскачивалась слева от неё, подперла голову хвостом.
Ей, пожалуй, только очков не хватало, чтобы выглядеть как злая училка. А что, была бы самая настоящая очковая змея...
— Мудрейш-ш-шее реш-ш-шение, — закивала та, что справа.
Тайка уже поняла, что за главную тут, кажется, не та, что шепелявит, а другая… с присвистом. Поэтому и обратилась к ней:
— Давайте начистоту. Вас сюда Радмила послала?
— Откуда знаеш-ш-шь? — нервно плеснула хвостом по воде шепелявая змея, а её сестрица, вздохнув, пробормотала:
— Вот тупиц-с-са. Проболталас-с-сь.
Позади хмыкнула осмелевшая болотница:
— У вас тут, я смотрю, тоже одна сильная, а вторая умная?
— Ну разумеетс-с-ся, в этом и ес-с-сть с-с-смысл, — недовольство так и сквозило в нетерпеливом шипении. — Но дос-с-статочно с-с-слов. Пора вас ис-с-спытать и с-с-съесть.
— Не буду я проходить ваше испытание! — Тайка так крепко сжала палку, что аж пальцы свело от напряжения. — Зачем, если от этого ничего не зависит?
— Напрас-с-сно. Это вес-с-село.
— Что ж, помирать, так с музыкой! — Марфа толкнула Тайку локтем в бок.
Они переглянулись и кивнули друг другу. Болотница достала трещотку, а Тайка, с трудом расцепив руки, бросила палку себе под ноги и выхватила из-за пояса Мокшину дудочку.
Первая визгливая нота заставила змей отпрянуть. Марфа продела пальцы в петли своего инструмента, дощечки звонко стукнулись друг о друга. Музыка (если, конечно, её можно было так назвать) разнеслась по всей округе, заглушая даже вопли потревоженной выпи.
Змеи заметались, вспенив мутную воду, столкнулись лбами (Тайка почти услышала звон) и прыснули в разные стороны. Но не тут-то было! Их хвосты переплелись друг с другом, стянувшись в крепкий узел, а поскольку одна из змей пыталась удрать вправо, а вторая — влево, то в конечном счёте ни одна не сдвинулась с места.
Волшебная свирель разыгралась и теперь выводила такие трели, что ноги сами просились в пляс. У змей ног, конечно, не было, но танцевать это им не помешало. Они извивались, как две громадные пиявки, волнующиеся перед грозой на мелководье, выпрыгивали, подставляя золотистые бока лунному свету и тут же ныряли обратно, поднимая тучу брызг. Это было даже красиво. Тайка аж залюбовалась, не переставая при этом играть на дудочке и слегка морщиться, когда трещотка Марфы, шумящая прямо над ухом, совсем уж не попадала в ритм.
— С-с-стойте! Перес-с-станьте! — булькнула умная змея, отплевываясь от болотной тины.
Её сестра выделывала головокружительные коленца. Ох, да им бы обеим в цирке выступать, от зрителей отбою не было бы!
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Ответить

Вернуться в «Читальный зал эзотерика»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 14 гостей