Ведьма Дивнозёрья

Книги ,которые затрагивают глубинные вопросы эзотерики: тайны кундалини, семи тел и семи чакр, вопросы передачи энергии и так далее.Все права принадлежат авторам!

Изображение
Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:55

Очнулся Солнышко, когда его тёзка — небесное светило — уже клонилось к закату. Над ним склонилась синеглазая девушка в голубом сарафане, и Солнышко на всякий случай сделался невидимым. Однако девушка не перестала на него пялиться.
— Бедняжка, — она погладила коловершу пальцем по крылу, и прикосновение отозвалось болью. — Досталось же тебе… Ничего, мы тебя выходим, малыш. Бабка Ведана поможет.
— Я уже не малыш! — возмутился Солнышко. — Ты кто такая? Где я?
Девушка ничего не ответила, только руками всплеснула:
— Ну не плачь! Больно, да? Потерпи немного, сладкий.
Она сняла передник, завернула в него раненого коловершу, взяла на руки, будто спелёнутого младенца, и прижала к груди. С глубоким вздохом она поправила прядку волос, выбившуюся из косы возле самого уха, и только теперь Солнышко увидел: а уши-то не острые! Эта девушка — человек! Смертная!!!
Ему вдруг стало дурно, и юный коловерша попытался сомлеть. Ох, совсем не так он представлял себе своё увлекательное путешествие в волшебный край людей…
— Как же тебя назвать, рыженький? — девушка призадумалась, закусив кончик тощей косицы.
— Я — Сол-ныш-ко! — как можно чётче произнёс коловерша, но его опять не поняли.
— Надо придумать хорошее имя… Хм… Ты такой пушистый, значит, будешь Пушком! Привет, Пушок, — она почесала его под подбородком, и коловерша неожиданно для себя заурчал.
В душе он ликовал: кажется, ему только что дали взрослое имя. Настоящее! Значит, он теперь совсем большой, как папа!

Чудесный край людей оказался вовсе не таким, каким Пушок его представлял в детстве, а даже ещё лучше! Сколько здесь было всякий вкусностей: пирожки, грибы, куриные яйца, мочёные яблоки и, конечно, ягоды. Больше всего ему полюбилась вишня, но малинники он тоже разорял с завидным упорством. А вот земляничных полян так ни разу и не встретил. Может, правда, не бывает их?
В волшебном человечьем царстве жили и другие коловерши, но те отчего-то сторонились чужака:
— С человеками водится, — ворчали они, презрительно поджимая лапы. — Явился — не запылился, свалился невесть откуда на нашу голову, да ещё и у бабки Веданы живёт. Ишь, прохвост...
И сколько ни носил им Пушок гостинцев, сколько ни пытался подружиться, а своим среди чужих так и не стал. Только получил презрительную кличку «Домашний».
Самое странное, что обижался он недолго. Жить у бабки Веданы — местной ведьмы-хранительницы — ему понравилось. Ну сами посудите: кормят, поят, за ушком чешут, а даже если и журят за всякие проказы, то ласково — чего ещё желать? И девица эта, которая его нашла, — Василисушка — души в нём не чаяла, хоть по-прежнему не понимала по-коловершьи (впрочем, никто из людей не понимал). Зато она и вылечить его помогла, и перья от гари все аккуратно очистила мокрой тряпочкой, а потом таскала ему из дома что-нибудь вкусненькое, отчего Пушок заметно округлился и повеселел.
Юный коловерша быстро сообразил, что Василисушка эта при бабке Ведане кем-то вроде ученицы была, и стал летать за ней то в лес собирать травы, то на Жуть-речку купаться, то ещё куда — надо же было получше всё тут разузнать.
Волшебный мир людей назывался Дивнозёрье. Пушок не сразу запомнил это мудрёное слово, но, выучив, понял, что не забудет уже никогда. Как же много здесь было чудес! Не то что дома!
Однажды он таки нашёл настоящую земляничную поляну (ага, значит, они бывают!), наелся до отвала сладких ягод и вдруг, вспомнив маму, папу, старейшину Каштана и даже несносную серую Тучку, затосковал.
Интересно, как там поживают сородичи? Надо бы их навестить, рассказать о своих приключениях! То-то все удивятся!
Пушок немедленно принялся воплощать планы в жизнь: утащил у бабки Веданы полотняную суму, набил её доверху спелой земляникой и, кряхтя от натуги, полетел в сторону вязового дупла. Он ничуть не сомневался, что найдёт родное гнездовье целым и невредимым: ведь во всех историях, которые Пушок слышал раньше, добро всегда побеждало зло. Коловерши были хорошими ребятами, а жар-птицы — плохими. Нетрудно угадать, кто выиграл!

Увы, на той стороне его ждало горькое разочарование. Не то что родного гнездовья — вокруг даже леса-то толком не было. Так, три чахлые берёзки… В лицо дохнуло небывалым холодом, а внизу вместо мягкой зелёной травы показалось что-то белое и скользкое. Нежные подушечки лап вмиг заныли на ветру, и Пушок от неожиданности выронил суму. Алые ягоды раскатились по белому, будто капли крови испачкали чистую простынь.
Пушок камнем упал в сугроб, задрал голову и тихонечко замявчил, сетуя на жизнь. Серое безжизненное небо не ответило. Казалось, из мира начисто исчезли все краски и теперь так будет всегда. Это было довольно жутко!
Напрасно он летал кругами, плакал и звал сородичей — никто так и не откликнулся. Пушок подумал, что, наверное, это конец: мир, где он родился, превратился в безжизненную белую пустыню. Враги сперва выжгли его дотла, а затем заморозили…
Оставался лишь один путь: снова нырнуть в вязовое дупло, а там — будь что будет!

Поникший и промокший до костей, он вернулся к бабке Ведане, волоча за собой подранную суму с мороженой земляникой на дне.
— Ох ты ж! — старая колдунья всплеснула руками. — Где ж тебя черти носили, окаянного!
Она завернула продрогшего Пушка в полотенце, насухо вытерла и усадила на печку. К счастью, коловерша быстро отогрелся и даже умудрился не заболеть — разве что чихнул пару раз. Вот только внутри у него как будто что-то замёрзло — и не отогрелось, несмотря на очень жаркое лето.

В следующий раз Пушок увидел белые хлопья, падающие с серого неба, уже зимой и ужасно испугался, подумав, что Дивнозёрье тоже превратится в белую пустыню.
Хорошо, что бабка Ведана, разглядев в его глазах страх, поспешила успокоить взволнованного коловершу:
— Это всего лишь снег, дурачок! Зимушка-зима настала. Можно на санях кататься, в проруби купаться да песни петь. Вот только самой главной запевалы у нас нынче не будет… Эх, выдали Василисушку замуж. Осиротела бабка.

Пушок сперва ничего не понял. Он, разумеется, знал, что люди тоже женятся, как и коловерши. Заводят гнёзда, деток. Но старая ведьма говорила о свадьбе так, будто в этом было что-то плохое…
Позже он догадался: бабка жила на свете одна-одинёшенька, ни сыновей, ни дочерей, ни внуков с внучками — никого у неё не было. А Василисушка хоть и не родня ей была, любила её Ведана, как свою кровиночку. Вот только родители, видать, не захотели, чтобы их доченька любимая ведьмой стала, потому и просватали её куда-то в дальние края.
Пушок тогда решил, что обязательно отыщет бабке другую ученицу, чтобы было, кому колдовское ремесло передать. А то негоже чудесному миру дивнозёрскому без ведьмы-хранительницы жить.
Этим он решил заняться по весне, когда девки весну закликать начнут. Тогда можно будет выбрать кого-нибудь посмышлёнее да поголосистее.
Пока же он каждый вечер сворачивался калачиком на коленях у старой ведьмы и мурлыкал себе под нос песенку, которую в детстве слышал от матери:
«Те, что были прежде врозь, встанут заодно — может, повстречаться нам было суждено? С давних пор на том стоит наше волшебство: друг спасёт тебя, а ты выручишь его».
Старая ведьма не понимала ни слова, но всё равно обнимала коловершу обеими руками; иногда плакала, зарываясь морщинистой щекой в густую рыжую шерсть, и всё приговаривала:
— Главное — дождаться весны, Пушочек. Доживём до тёплого солнышка — а дальше полегче будет. Может, даст бог, ещё свидимся с Василисушкой.
Пушок мурлыкал песню так громко, как только мог. Он не знал иного способа сказать, что им с бабкой Веданой больше никогда не будет одиноко, потому что теперь они есть друг у друга. Ведь правда?
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:55

Всегда делать по-своему #бонус@divnowitch

— Мир! Ми-ир!!! Где ты, бесёнок этакий?
Сестрица Радмила искала его по всему дому, а Яромир, затаив дыхание, прятался в чулане. Он знал, что ему непременно влетит за то, что опять взял без спроса отцовский меч. Но посудите сами: не всё сестре его защищать! Вообще-то, он уже не маленький.
Этой весной (которая так и не настала) Яромиру стукнуло двадцать пять. Говорят, по человечьим меркам он бы уже давно считался взрослым. (Разумеется, он предпочитал не думать, что по тем же человечьим меркам ему от силы исполнилось лет десять. Смертные в своей волшебной стране росли быстро, как хлеб на дрожжах, а дивьим людям оставалось только вздыхать и завидовать. Эх, вот бы поскорее стать большим, он бы тогда всем показал!)
Говорят, сложно оставаться ребёнком, когда в стране идёт война. И Яромир определённо стал старше в ту ночь, когда они с Радмилой лишились родителей. Нет, те вовсе не погибли, а были заколдованы — превратились в ледяные статуи вместе с другими взрослыми. Многие дети тогда осиротели. Чёрное колдовство оказалось делом рук Лютогора, кощеева сына, и за это Яромир возненавидел злобного чародея всей душой.
Радмила из кожи вон лезла, чтобы заменить брату и отца, и мать, но куда там! Она сама была лишь немногим старше, и ей, увы, не хватало ни маминых тепла и заботы, ни степенной рассудительности главы семьи.
Яромир готов был биться об заклад, что папа наверняка разрешил бы ему взять фамильный меч!

— Ах, вот ты где, негодник! — Сестра наконец-то отыскала непослушного братца и вытащила его из пыльного чулана на белый свет прямо за острое ухо (больно, между прочим!). — Сколько раз мне нужно повторять одно и то же, чтобы ты услышал?
Яромир сжал губы в тонкую линию — о, да, он тоже умел быть упрямым — и проворчал:
— Да слышу я...
— Но всё равно сделаешь по-своему?
— Всегда!
Их взгляды скрестились, подобно острым клинкам, — чистая небесная лазурь и молодая зелень листвы. Они оба знали: для поединка воли не нужны ни оружие, ни слова.
«Я просто хочу защитить тебя», — говорили глаза Радмилы.
«Я не нуждаюсь в твоей защите!» — силился донести Яромир.
И однажды она сдалась:
— Ладно. Поступай, как знаешь. Но если что-то пойдёт не так, пеняй на себя!
— Ух! Ты ведь знаешь, как я тебя люблю, сестрица!
Его радости не было предела, но детство закончилось навсегда. Тогда Яромир не знал, сколько раз он ещё пожалеет об этом.

Сегодня, спустя годы, они снова смотрели друг на друга так же искренне и яростно, нипочём не желая уступать в жарком споре.
Теперь брат с сестрой могли говорить на равных: оба стали искусными воителями и заслужили уважение самого царя Радосвета. Оба уже не раз бывали в бою, теряли друзей и проливали кровь — свою и чужую. Некоторое время назад Яромира назначили предводителем царской дружины, и это была большая честь. Но, по правде говоря, Радмила ничуть не уступала брату в воинских умениях, а по части колдовских чар даже превосходила его.
Враги прозвали её Северницей, ибо на поле брани она была подобна снежному ветру, дующему с полуночи на полдень.
Одному лишь Яромиру было ведомо, что великая дивья воительница частенько скрипела зубами во сне и беззвучно плакала в подушку — всё потому, что не могла спасти всех на свете. И кому же, как не родному брату, пристало её защищать? Вы спросите, от кого? Да хотя бы от самой себя...

— Куда это ты собралась? — он подстерёг сестру у входа в подземелье и решительно заступил ей путь.
— Да так, гуляю...
— Я всё знаю, не отпирайся!
— А коли знаешь, зачем тогда спрашиваешь? — Радмила глянула на брата с вызовом.
— Потому что хочу услышать, что ты скажешь!
— Просто верь мне, — сестра улыбнулась. — Разве я хоть раз подводила нас? Разве давала повод усомниться? Мне правда очень нужно поговорить с пленником. Это всё ради нашей победы!
— Но мы ведь уже и так почти одержали верх! Лютогор томится в застенках, и цепи его прочны. Навьи войска бегут, трусливо поджав хвосты. Неужели тебе мало?
— И это говоришь мне ты?! — Радмила, побледнев, сжала кулаки. — Нет, братец, наша самая главная битва ещё впереди. Ты, может, и смирился, но я — нет. Мы должны узнать, как расколдовать родителей, и ради этого я пойду куда угодно: хоть в самое пекло, хоть к змею в пасть, хоть к чёрту на рога!
— Ха! Думаешь, Лютогор возьмёт да и откроет тебе все свои тайны? Просто так, за красивые глаза? — Яромир едва не задохнулся от гнева: ну почему она не понимает?!
— Я справлюсь. У меня есть верный план. Он непременно скажет мне правду, вот увидишь. И сам не будет знать, почему так вышло.
Вот упрямица! Ну и что с ней прикажете делать?
— Но Лютогор хитёр и очень опасен. Он запросто обведёт тебя вокруг пальца. Не надо к нему ходить!
— А вот царь Радосвет, между прочим, не против. Даже наоборот! Он считает, что лучше меня никто не справится.
— Это потому, что царь Радосвет тебе не брат! Свою сестру пусть хоть каждый день посылает на верную погибель, а тебя я обижать не позволю, — Яромир с силой тряхнул её за плечи. — Эй, ты что, вообще меня не слышишь?
— Слышу.
— Но всё равно сделаешь по-своему?
— Всегда.
Всё повторилось точь-в-точь как в далёком детстве, но теперь они словно поменялись местами.
«Я просто хочу защитить тебя», — говорили глаза брата.
«Я не нуждаюсь в твоей защите», — силилась донести сестра.
И Яромир сдался:
— Ладно. Поступай, как знаешь. Но если что-то пойдёт не так, пеняй на себя!
Просияв, как солнышко посреди зимнего ненастья, Радмила приподнялась на цыпочки и чмокнула брата в нос:
— Люблю тебя.
Её быстрые каблучки легко застучали по каменным ступеням — вперёд и вниз, навстречу назначенной судьбе.
Тогда Яромир не знал, сколько раз он ещё пожалеет об этом...
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:56

В некотором царстве… #бонус@divnowitch

«В некотором царстве, в некотором государстве...» — так обычно говорится в сказках. Но сказка царицы Таисьи началась иначе: в самом обычном мире, в самый обычный день она повстречала дивьего мальчика из волшебной страны — и с тех пор всю жизнь до самой старости грезила иными краями.
Сперва её дразнили «дивьей невестой», потом стали величать ведьмой — Таисья не обижалась. Ей, в сущности, было всё равно, что подумают люди: особенно после того, как она, нарушив все мыслимые и немыслимые приличия, родила девочку-полукровку с острыми ушами, а замуж так и не вышла, потому что ждала своего дивьего возлюбленного. И — вы не поверите — дождалась…
Говорят, мечты сбываются, если очень сильно хотеть. И, спустя полвека после той встречи, Таисья наконец-то сумела попасть в Дивье царство. Было ли ей страшно? Да, конечно… Хотя она точно знала, что Радосвет её ждёт, но всё же, как ни крути, это был билет в один конец. Таисья решилась пожертвовать всем, что у неё было, — ради чего ещё, если не во имя настоящей любви?

На заре она прошла сквозь вязовое дупло и оказалась в рассветном саду, где хрустальные яблони одновременно и цвели, и плодоносили, а их прозрачные листья мелодично позвякивали на ветру. Всё было точно так, как Таисье запомнилось в её неполные семнадцать — когда ей одним глазком удалось заглянуть за грань, разделяющую миры. Вот только в этот раз её ждала не смутная иллюзия, а самая настоящая сказка. И, конечно, царь Радосвет, который пришёл встретить свою вновь помолодевшую невесту, чтобы отвести её в белокаменный дворец с зеркальной черепицей.
Таисья знала — в Дивьем царстве сокрыто множество чудес, но вскоре убедилась: даже самого живого воображения не хватило бы, чтобы представить их все.
Здесь птицы говорили человечьими голосами (некоторые даже умели ругаться), в столице с запада на восток протекала самая настоящая молочная река с кисельными берегами, на которых по приказу царя построили специальные мостки, чтобы жители могли гулять по набережной, не рискуя утонуть. А по ночам на улицах зажигались многочисленные фонарики из цветного стекла, в которых вместо пламени роились живые светлячки (Таисья удивилась, узнав, что за свою работу маленькие насекомые даже получали жалованье). Окрест полнолуния у светлячков бывали выходные, потому что света луны вполне хватало, чтобы не сбиться с дороги. Говорили, что в это время лицо лунного человека улыбается и подмигивает прохожим, но сама Таисья пока ни разу не видела этого чуда.

В её покоях во дворце тоже было много всяких диковин: салфетка-самобранка (на случай, если царской невесте вдруг захочется перекусить в неурочный час), гусли-самогуды (Радосвет долго бился, но всё-таки научил их играть по нотам «Битлз» и «Пинк Флойд», чтобы порадовать будущую жену), сундучок, который был внутри больше, чем снаружи, поэтому места почти не занимал, а парчовых сарафанов и шелковых рубашек в него помещалась уйма, а ещё — удивительной красоты малахитовый гребень, благодаря которому волосы не трепались и не путались. Волшебные веники и мётлы убирались в горницах, испачканная одёжа сама ходила на речку стираться — и сперва Таисье показалось, что она попала в рай.
К ней в помощь царь приставил двух придворных девиц — красавицу-хохотушку Белолюбу и высокую, как жердь, хмурую Дружану.
Белолюба была бойкой и острой на язык, умела укладывать косы в чудные причёски, развлекала Таисью шутками да прибаутками и со вкусом пересказывала свежие дворцовые сплетни. Белолюба знала всех придворных, а те, конечно же, знали её. Таисья наверняка запуталась бы во всех этих чинах и званиях и в том, кто кому кем приходится, если бы у неё не было такой смышлёной помощницы. А вот с Дружаной оказалось нелегко поладить: та, словно в пику своему имени, была суровой и нелюдимой, говорила рублеными односложными фразами и чаще всего открывала рот, когда что-то было не так. Она учила будущую царицу этикету и обычаям, при этом так часто хмуря высокий лоб, что у Таисьи даже начал развиваться комплекс неполноценности.

Но самое худшее случилось после, когда Радосвет решил познакомить невесту со своим лучшим другом и соратником, предводителем царской дружины — Яромиром. Сердитый дивий воин едва удостоил Таисью взглядом, едва наметил поклон и пробормотал себе под нос:
— Ох уж эти смертные… Помяни моё слово, Радосвет, всё это добром не кончится.
— Типун тебе на язык! — обиделся царь. — Я сто раз говорил, что не хочу никакой другой жены, кроме моей Таисии. Закон не запрещает жениться на смертных!
— Не запрещает, — нехотя согласился Яромир. — Но моё мнение тебе давно известно: нашему миру не нужны полукровки, от них всегда сплошные беды. Вот, например, Лютогор…
— Да что ты заладил: Лютогор да Лютогор! — вспылил Радосвет. — Ты ещё давай меня с Кощеем сравни!
А побледневшая Таисья холодно добавила:
— Вообще-то, у нас уже есть дочь, которая живёт среди людей и в Дивье царство наведываться не собирается. Её калачом сюда не заманишь.
— Тем лучше для всех нас, — сказал Яромир и, не прощаясь, быстрым шагом вышел из горницы.
Только после того, как за ним закрылась дверь, непрошеные слёзы градом покатились из глаз Таисьи, и она уткнулась лбом в плечо Радосвета.
— Почему твой лучший друг меня ненавидит?
Царь нежно погладил её по смоляным косам и шепнул:
— Не тебя, душа моя. Он ненавидит не тебя.

На следующий день, когда Таисья прогуливалась по саду, откуда ни возьмись вдруг прилетела стрела и воткнулась в дерево рядом с её головой. Ещё бы шаг — и древко торчало бы у неё из горла. Со всех ног Таисья бросилась обратно во дворец и до самого вечера отказывалась выходить из своих покоев, потому что у неё тряслись руки.
— Кто может хотеть меня убить? — она в отчаянии терзала платок и до крови кусала губы.
Дружана пожала острыми плечами и принесла будущей царице стакан воды, а Белолюба, наклонившись ближе, зашептала:
— В народе говорят, что это дело рук Яромира или кого-то из его вояк. Они в своём воеводе души не чают, всё мечтают выслужиться. А его отношение к вам каждому известно — ох, не любит он нашу царицу-красавицу...
— Я ещё не царица, — Таисья слизнула с губы капельку крови.
— Ну, это же вопрос времени, — махнула рукой Белолюба. — Хотя вот я не верю, что Яромир к этому причастен. Может, это был лазутчик из Навьего царства. Оперение-то у стрелы, небось, чёрное?
— Чёрное, — Таисья вздохнула.
В тот день она впервые поняла, что волшебная страна не такая уж чудесная и дружелюбная, как ей казалось поначалу.

Радосвет тоже утешал её, как мог. А заодно нарисовал на её спине колдовской краской какие-то символы и велел не смывать — мол, нет лучшей защиты от стрел и заклятий. Как бы ни был силён лучник, метатель ножей или чародей, а всё равно первым ударом промахнётся. А второго не будет, потому что к Таисье приставят охрану из верных людей.
Она пыталась поговорить с Радосветом о возможной причастности Яромира к нападению, но царь, насупившись, сказал, как отрезал:
— Этого не может быть!
А наутро, когда царица ещё спала, её покои вдруг наполнились душным ядовитым дымом. Хорошо, что Дружану очень кстати одолела бессонница и та всю ночь глаз не сомкнула, вышивая рушник. Почуяв дым, тощая девица первым делом распахнула настежь окно, а потом, грубо растолкав Таисью, выволокла её из комнаты чуть ли не за косу.
Царская невеста спросонья сперва стала кричать и отбиваться, но потом, разобравшись, поблагодарила свою спасительницу. А злоумышленника, напустившего ядовитый дым в спальню, конечно же, так и не нашли, хотя Яромир очень старался — даже на подчинённых наорал при всех. Но Таисья ему уже не верила…
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:56

— Подари мне арбалет!
Царь Радосвет, признаться, опешил от такой просьбы из уст своей милой невесты.
— Но зачем?
— Я сама буду защищаться, раз другие не могут.
— Но ты же не умеешь стрелять!
— Из ружья стреляла, значит, и с арбалетом справлюсь, — она уже всё решила и не собиралась сдаваться. — А ещё я хочу надеть под сарафан кольчугу.
— Ладно, — Радосвет взял её руки в свои. — Я скажу Яромиру, чтобы принёс.
— Нет, только не ему!
— Душа моя, неужели ты до сих пор думаешь, что это он хочет тебя убить? Я же говорил, Яромир может быть нечутким и говорить резкие слова, но он — не подлец. — Царь попытался её обнять, но Таисья отстранилась, вырвав ладони из его рук.
— Я его видела. Он был прошлой ночью под моим окном.
— Конечно, был. Я его туда отправил следить, кабы чего дурного не вышло.
— Больше так не делай! Я не хочу, чтобы этот тип ко мне приближался, — Таисья в сердцах вытолкала жениха и захлопнула дверь у него перед носом.
Кажется, одна Белолюба понимала, что ей сейчас нужно. Сидела рядышком, гладила по плечу, приносила засахаренные фрукты, заваривала успокаивающий травяной настой и всё приговаривала:
— Ох уж эти мужчины! Ничего-то они не понимают! На месте нашего царя я бы давно выгнала этого Яромира взашей. Говорят, он для своей сестрицы старается, хочет с батюшкой Радосветом породниться.
— А я слышала, будто бы он герой войны, — Таисья задумчиво укусила кончик косы и мысленно себя упрекнула — вон же дурная привычка, её даже внучка Тайка переняла…
— Это правда, герой, — кивнула Белолюба, ближе придвигая подруге тарелку с печеньем в форме солнышек. — Ты его прости, царица. Не в себе он. Отца и мать в той войне потерял, вот и взъелся на Лютогора и на всех полукровок заодно. Знаешь, так бывает: втемяшится мысль, засядет в голову, как гвоздь, и избавиться от неё не выходит, как ни старайся. И ладно, когда это просто маленькая глупая мыслишка, — и то бывает мучительно. А Яромира ненависть обуяла. Жаль, что царь этого не понимает и видит в нём своего прежнего верного друга.
Таисья покивала, соглашаясь. Похоже, Белолюба не ошибалась (впрочем, неудивительно — она всё про всех знала), что ж поделаешь: люди меняются, и не всегда в лучшую сторону.
— А эта… как её… Радмила? Она что, правда хочет замуж за царя?
— С детства любит его безумно. Кстати, она воительница и чародейка. С ней тоже стоит держать ухо востро.
— Ну и семейка! — ахнула Таисья.
А Белолюба, широко улыбнувшись, протянула ей румяное сладкое яблоко.
— Вот, скушайте. И все заботы исчезнут, как не бывало.
Таисья послушно вонзила зубы в алый бок, по её подбородку потёк медовый сок, а в глазах вдруг потемнело, и все мысли будто улетучились из головы. Маленький кусочек яблока встал поперёк горла, дыхание перехватило, и она надсадно закашлялась. Коварный плод выпал из слабеющей руки под звон разбивающегося стекла и истошный визг Белолюбы. Отяжелевшие веки закрылись сами собой, и Таисья погрузилась в мутное беспамятство.

Открыв глаза, она первым делом увидела обеспокоенное лицо Радосвета, склонившегося над ней.
— Слава богам, ты жива, — выдохнул он, заключив Таисью в объятья.
Та снова закашлялась, и взволнованный царь ослабил хватку.
— Прикажи схватить Яромира и заточить его в темницу, — попросила она хриплым от натуги голосом; в горле саднило, очень хотелось пить. — Твой друг предатель, он хочет женить тебя на своей сестре.
Радосвет убрал с её лба налипшую прядку волос.
— Вообще-то, Яромир только что спас тебе жизнь.
— Как это? — Таисья захлопала глазами.
— Я передал ему твою просьбу и велел убираться из-под твоего окна, но он меня не послушал: сперва будто бы ушёл, а потом вернулся — как чувствовал, что нельзя оставлять тебя одну. И вовремя: как раз когда эта негодяйка Белолюба всучила тебе отравленное яблоко. Если бы не Яромир, ты бы сейчас спала вечным сном, душа моя…
Только теперь Таисья заметила, что в её покоях по всему полу валялись осколки, а оконная рама зияла пустотой.
— Но зачем Белолюбе меня травить? — сердце сжалось от обиды: она доверяла этой девушке, считала своей подругой и — надо же — так жестоко обманулась. Вдобавок ещё и обвинила невинного.
— Заговорщица приписала свои истинные мотивы Яромиру. Это её младшая сестрица Всемила захотела стать царицей и собиралась утешить меня после твоей кончины. Но у них ничего не вышло, заговор был раскрыт, и обе девицы сознались в содеянном.
— Что же их теперь ждёт?
— Смерть или изгнание, я ещё не решил, — нахмурился царь.
— Изгнание, — Таисья слабо улыбнулась. — Не хочу, чтобы люди запомнили меня как царицу, чьё правление началось с казни.
— Но тебя же чуть убили!
— Я думаю, она права, — Таисье пришлось повернуть голову, чтобы увидеть Яромира, входящего в комнату. — Негоже начинать царствование на крови. Позволь мне решить это дело, царь. Я позабочусь, чтобы эти негодяйки никогда больше не возвращались в Дивье царство.
— Ладно, уговорили, — Радосвет, сияя, хлопнул себя по колену. — Не думал, что вы когда-нибудь будете заодно.
— Я погорячился, — Яромир опустил голову. — Прости меня, царица Таисья. Я не должен был говорить тех обидных слов.
— Тогда и ты меня прости, — она виновато улыбнулась. — Я подозревала, что это ты хочешь избавиться от меня, а ты спас мне жизнь.
— Я представил, что будет с нашим царём, если тебя не станет. И решил — не бывать этому. Поверь, я многое о тебе узнал за последние дни. Думаю, ты станешь достойной царицей, — дивий воин поклонился Таисье — на этот раз низко и вполне искренне.
— Ну, коли так, то быть тебе дружкой на нашей свадьбе, — решил Радосвет. — Родного брата у меня нет, но ты мне всё равно что брат.
— Почту за честь.
Они пожали друг другу руки.
— А подружкой невесты тогда пусть будет Дружана, — добавила Таисья.
— Ладно, если ты так хочешь, — казалось, царь удивился. — А я думал, вы не ладите…
— Уже ладим.
Таисья прислонилась щекой к ладони Радосвета и подумала, что вот как оно бывает: наслушавшись льстивых речей, можно принять врага за друга, а друга — за врага. Что ж, на будущее будет ей наука: не судить по первому впечатлению.
За прошедшие годы Таисья успела побывать много кем: ведьмой, матерью, бабушкой, доброй соседкой, наставницей… теперь придётся научиться быть царицей. Но она обязательно справится — ведь рядом будет любимый муж и друзья — ведь можно же назвать друзьями тех, кто уже дважды спасал ей жизнь? Правда?
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:57

Сомнениям настал конец: уж кем-кем, а Кощеевичем Яромир точно не был. Тайка даже не ожидала, что испытает такое сильное облегчение, но от сердца прямо отлегло. Когда к Радмиле вернулся её голос, дивий воин обрадовался, как ребёнок: кажется, даже чуть не плакал от счастья. Лишь один раз скривился, когда сестрица — видать, по старой памяти, — назвала его «малышом». Тайка, не удержавшись, прыснула в кулак: да, такому «малышу» любая баскетбольная секция была бы рада.

Радмила же ничуть не смутилась:
— Ой, прости, Мир. Ты же знаешь, что для меня всегда будешь младшим братиком. Но я горжусь тобой, правда.
Щёки Яромира покраснели, и он сердито пробурчал:
— Да знаю я…
Тайка готова была биться об заклад, что на самом деле он не сердится, а только делает вид.
Идиллию, как всегда, нарушил бестолочь Пушок. Бочком-бочком он подкрался к Радмиле и зашипел ей на ухо:
— Так он правда твой брат? Не притворяется? — его заговорщический, с позволения сказать, шёпот услышали все.
— Ну да, — горлица в изумлении вскинула брови. — А кто же ещё?
— Не Кощеевич? Ты уверена?
Яромир аж побелел, услыхав, к чему клонит коловерша, а Радмила заливисто и звонко рассмеялась:
— Ой, скажешь тоже! Они ж с Лютогором не схожи совсем. Как вообще можно дивьих людей с навьими перепутать?
А вот её братец веселья совсем не разделял. Он сразу понял, от кого Пушок набрался этих гениальных идей, и, с укоризной глядя на Тайку, процедил сквозь зубы:
— Ну и как давно ты меня подозревала?

Пришлось сознаваться. Тайка то бледнела, то краснела, бормоча слова извинений. Дивий воин слушал её с каменным лицом. Вытьянка таращила глаза и даже не остановила Сеньку, под шумок таки пригубившего рюмку бражки. Радмила едва удерживалась от смеха — ишь, пичужка-веселушка. Домовой Никифор прятал лицо в мохнатых ладонях и вздыхал, а Пушок, поняв, что опять напортачил, курлыкнул что-то невнятное и скрылся за занавеской.
Поток Тайкиного красноречия скоро иссяк, а Яромир так и стоял недвижимый и мрачный, будто скала. Уж лучше бы кричал и ругался, если честно.

— Ну а что я должна была подумать? Ты же ничего не рассказываешь, — выдохнула Тайка.
— Ах, выходит, я виноват! — вспылил дивий воин, раздувая ноздри.
Он хотел добавить что-то ещё. Скорее всего — что-то очень грубое и нелестное. А за Тайкой бы не заржавело ответить… так, слово за слово, они наверняка крепко поссорились бы, если бы не Радмила.
— Остынь, Мир, — она мазнула его крылом, будто бы отвесила подзатыльник. — Девочка права, ты и впрямь скрытный, слова порой не вытянешь. И от помощи вечно отказываешься, всё на своих плечах тащишь. Будешь так себя вести, совсем один останешься. Друзьям доверять надо, тогда и они будут верить тебе.
— Э, ежели вы поссоритесь, кто Кощеевича ловить будет? — добавил Никифор, хмуря кустистые брови. — Давайте-ка, пожмите друг другу руки, потом садитесь, и будем вместе смекать, что дальше.
Тайка вздохнула и первой протянула Яромиру ладонь. Тот её даже пожал, но как-то неискренне, будто одолжение сделал. Пф, ну и пожалуйста!
Она плюхнулась в кресло и цапнула последний пирожок с блюда.
Все замолчали. Тишина, казалось, звенела в воздухе, даже недотёпа Пушок перестал копошиться за занавеской. Никифор, вздохнув, прочистил горло:
— Таперича вернёмся к делу. Нам нужен меч-кладенец, помните. Радмила, ты знаешь, небось, где его искать?
Горлица поджала губы:
— Он где-то в Дивнозёрье. Но заклятие, что обратило меня в птицу, наверняка изменило и его тоже. Теперь меч может выглядеть как угодно. Любой предмет, понимаешь?
— Но ты его узнаешь, если увидишь? — Марьяна подалась вперёд.
— Понятия не имею. Голос — не единственное, что я потеряла. Без воинской силы и колдовского ума я мало отличаюсь от глупой птицы… — она горько вздохнула.
— М-да, — вытьянка почесала в затылке. — А где ж это всё добро теперь искать?
Никифор, кашлянув, пнул Тайку ногой под столом, и та захлопала глазами, будто очнувшись ото сна:
— Я знаю, где искать. В смысле, уже нашла!
— И ты молчала? — вскинулся Яромир.
— А когда я должна была об этом сказать? Когда ты на лису орал? Или когда на меня дулся?
Домовой ещё разок незаметно пнул Тайку, и она сбавила тон:
— Ладно, проехали. В общем, у меня дома лежат Радмилины косы. В них её разум и сила. Могу сбегать и принести.
Она вскочила, но Никифор поймал её за руку:
— Погодь, не суетись. Как ты отрезанные волосы к голове приставлять собираешься, а?
Об этом Тайка как-то не подумала. Ей казалось — чего уж проще: вот разум, вот сила — бери и пользуйся.
— Может, заклятие какое-то есть? Нет?
— Это сколько же мне теперь ждать придётся, пока волосы отрастут? — всхлипнула Радмила.
Её светлые локоны за прошедшие месяцы стали немного длиннее, но пока, увы, не доставали даже до плеч. Пройдут годы, прежде чем их можно будет снова заплести в косы.
— Мёртвая вода! — Яромир вдруг посветлел лицом. — Если она руки-ноги приращивает, то уж волосы точно сможет.
— Мир, ты умничка, — Радмила чмокнула его в щёку. — Тогда уж добудь нам и живой воды тоже.
— Это ещё зачем? Кто-то умер?
— Пока никто. Но мы же собираемся сражаться. Лучше иметь запас, а то мало ли...
Дивий воин вновь насупился, и Тайке стало до жути любопытно, почему про мёртвую воду он вспомнил сам, а за живой идти артачится. В следующий миг всё стало ясно.
— Ну давай, попроси её, — шепнула Радмила брату на ухо.
Яромир мотнул головой, отмахиваясь от неё, как жеребец от слепня:
— Вот ещё! Сама проси.
— Ах так? Ну ладно! — горлица часто-часто заморгала, глядя на Тайку. — Ведьма-хранительница, я прошу твоей помощи. Добудь мне живую воду. Чую, она нам скоро понадобится...
— А чего сразу я? Пускай этот сходит, — Тайка кивнула на Яромира.
Она помнила, что мёртвая вода течёт в каком-то там Непуть-ручье и что простым людям её даже трогать нельзя — помрёшь. Спасибо болотнице Марфе: та помогла добыть опасную водичку, когда Мокша Тайку испытывал, давая всевозможные задания. Небось, живую добыть ещё сложнее, иначе бы её уже давно в бутылках по всему свету продавали и люди бы перестали умирать.
Дивий воин аж чаем поперхнулся:
— «Этот» не сходит. Ты что, смерти моей желаешь?
— А меня на верную смерть, значит, посылать можно?
Яромир глянул на неё как-то странно, а потом хмыкнул, будто вдруг что-то понял:
— Не горячись, дивья царевна. Ты ведь смертная, значит, живая вода тебе вреда не причинит. Как и мне — мёртвая. Это наоборот нельзя. В тебе от рождения есть кусочек смерти, понимаешь? А дивий народ другой. Если нас не убивать, мы будем жить вечно.
— А, вот оно что… — Тайка вздохнула, ей стало немного завидно: здорово, небось, жить вечно и знать, что впереди полно времени. — Ну и где же эта ваша живая вода течёт? Про мёртвую знаю — та в Непуть-ручье.
Нет, ей определённо не нравился этот взгляд Яромира. Такой… печально-снисходительный, что ли. Так учителя на второклашек смотрят, когда те таблицу умножения не выучили.
— Могла бы и сама догадаться, ведьма. В Путь-ручье, конечно.
Тайка хлопнула себя по лбу:
— Ой, и правда, чего это я?
Но её иронии никто не оценил.

В путь они вышли на рассвете. Признаться, Тайка была не в восторге от того, что ей придётся идти вдвоём с Яромиром. Она даже хотела взять с собой Пушка, но тот давно успел слинять из-за занавески и, небось, опять загулял с совами. Ладно, в какой-то момент им всё равно придётся разделиться, и каждый отправится в свою сторону.
Так, в полном молчании, которое нарушал только лай Вьюжки (старший симаргл, как и его щенок, обожал гонять птиц), они добрались до границы Мокшиных земель, Тайка перепрыгнула через Жуть-реку первой, огляделась… и не узнала болот.
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:57

— Что за ерунда? — она протёрла глаза.
Их окружал непролазный тёмный лес. Небо заслонили огромные разлапистые сосны, а замшелые стволы, наваленные друг на друга, накрепко запечатали тропу.
Над головой заухала неясыть, и из-за холмика, словно чёртик из табакерки, выскочила востроносая болотняночка с торчащими в стороны бурыми косичками.
— Тут ходу нет, — пискнула она. — Подите прочь!
— Что у вас опять стряслось? — Тайка наклонилась к малышке, та вздрогнула и попятилась.
— Ничего особенного. Хозяин волшебства на вас гневаться изволит. Неча тут ходить. Ищите теперь другую дорогу!
— Это он из-за Марфы?
Болотняночка кивнула, её косицы смешно подпрыгнули:
— Вы зело не печальтесь, царь у нас отходчивый. Месяцок-другой погневается и перестанет.
— Но нам сейчас пройти надо, — Тайка оглянулась на Яромира, и тот, будто заправский фокусник, достал из кармана карамельку.
Болотняночка облизнулась, но не сдавалась:
— Нет. Сейчас никак нельзя.
— Ладно, мы уже уходим, — Яромир вручил малышке карамельку (та аж просияла) и потащил Тайку назад к реке.
— Эй, а ну отпусти! — она вырвала руку. — Куда тебя несёт? Мы же ещё не закончили!
— Закончили. Мокша упрям, как сто чертей. Сказал, что не пустит, значит — не пустит. Не перечь, а то хуже будет. Ещё и девчонке достанется.
— Не достанется!
— Ну послушай ты меня хоть раз, — Яромир вздохнул. — Оба ручья впадают в Жуть-реку выше по течению. Идти вдоль самой реки долго: она петляет, да и тропка водить будет, иначе бы все, кому не лень, могли до живой и мёртвой водицы добраться. А через болота можно срезать не только пешком, но и верхом. И никакой Мокша не подкопается: земля-то, может, и его, а воздух принадлежит только крылатым, — он похлопал симаргла по холке. — Полетели?
— А Вьюжка двоих унесёт? — Тайка заглянула в умные собачьи глаза.
Симаргл улыбнулся ей, как умеют улыбаться только большие добродушные псы, и расправил крылья, приглашая садиться.
Помнится, когда она ходила к Мокше впервые и заплутала на обратном пути, верный Вьюжка вытащил её из болот и домчал до дома. В тот раз она так умаялась, что заснула и не запомнила самого полёта: только ощущение мягкой шерсти под щекой. И теперь Тайка вдруг оробела. Ездить верхом она умела, и даже без седла, но то на лошади, по земле, не по небу же… да что там, она даже на самолёте ни разу не летала!
Яромир первым вспрыгнул на спину симаргла и махнул рукой: мол, чего задумалась, залезай давай.
Тайка вздыхала и переминалась с ноги на ногу, меся ногами глину:
— А куда садиться? Сзади или спереди?
Она и ойкнуть не успела: дивий воин молча подхватил её под мышки, будто пушинку, и усадил перед собой. Вьюжка слегка присел на задние лапы и без разбега взмыл в воздух прямо с места. В ушах свистело, и земля стремительно удалялась, у Тайки аж дух захватило, а к горлу подступил ком.
— Не смотри вниз, — крикнул Яромир. — Только вперёд!
Она последовала его совету, и вскоре страх ушёл бесследно, уступив место восторгу: с ума сойти, они в самом деле летели!
Огромные белоснежные крылья хлопали за спиной, мимо проносились удивлённые птицы, ветер трепал волосы, и Тайке отчего-то хотелось петь.
— Прости, что не верил тебе, — неожиданно выпалил Яромир.
Ей вздумалось обернуться, чтобы увидеть его лицо, но в полёте это было не так-то просто сделать.
— Всё дело в твоём происхождении, — ему приходилось перекрикивать ветер. — У нас говорят: коли смешалась волшебная кровь с человеческой, жди беды.
— Но почему?
Тайка больше догадалась, чем почувствовала, что дивий воин пожал плечами:
— Просто это довольно редко случается… А последним известным полукровкой был как раз Лютогор. Говорят, Кощей похитил его мать из вашего мира и дал ей съесть молодильное яблоко, чтобы та не старела и не умирала.
— Прямо как моя бабушка, — ахнула Тайка.
— Да. Поэтому и к царице Таисье многие из нас отнеслись с опаской. Царь Радосвет успокаивал недовольных, как мог. Кого словом, кого златом, кого и кулаком вразумлял. Но даже сейчас осталось много несогласных.
Тайка поёжилась. Она-то думала, что в Дивьем царстве у бабушки нет никаких забот, сплошное счастье. Потом выяснилось, что у них и с царём не всегда всё гладко. А теперь, выходит, ещё и с народом нелады...
— А ты?
— Что я?
— Признал царицу? Или ты тоже из этих, несогласных?
Дивий воин медлил с ответом. Болота давно остались позади. Внизу проносились леса и расчерченные на квадраты поля, петляли полноводные русла рек, то тут, то там мелькали круглые зерцала озёр. Тайке в голову закралась мысль, что они должны были уже давно долететь до истоков Жуть-реки, а вместо этого всё кружат и кружат где-то в воздухе между явью и дивью. Впрочем, для разговоров по душам места лучше не придумаешь: не сбежать, не уклониться, можно только промолчать. Что Яромир, собственно, и сделал. Когда Тайка решила, что ответа уже не дождётся, он наконец вздохнул и признался:
— Не стану скрывать, сперва я тоже был против. Царь Радосвет — мой добрый друг, я всегда желал ему только счастья и опасался, что эта глупая любовь к смертной женщине погубит его. Но, увидев радость в его глазах — впервые за долгие годы, — я не стал перечить. Просто не смог. А потом ещё долго корил себя за эту слабость. Но теперь думаю, что он был прав, а я сглупил. Нельзя судить людей за происхождение — поступки человека намного важнее его крови.
Тайка улыбнулась. Может, не такой уж и вредный этот Яромир, как кажется на первый взгляд?
— Тогда больше никаких секретов, идёт?
Вьюжка заложил особенно крутой вираж, и Тайка вцепилась в Яромира, а тот, обхватив её покрепче, кивнул:
— Идёт. Запомни ещё вот что: если Лютогор полезет к тебе в голову, не пускай его в свои мысли. Пой.
— Петь? Но что?
— Да что в голову придёт. Главное — его колдовскую песню своей заглушить. Уцепиться за знакомые строки и не дать ему повести мелодию. У нас так вся дружина против него ходила: с песней. Жаль, не сразу сообразили. Ну и, как ты понимаешь, полной защиты это всё равно не даст. Но у тебя воля сильная, может, и сдюжишь.
Тайка нервно хихикнула:
— Спасибо за науку. Надо будет заранее продумать… э-э-э… репертуар. Слушай, а как я вообще узнаю этого вашего Кощеевича? Я же его никогда не видела. Мне что, теперь каждому незнакомцу на всякий случай песни петь?
— Увидишь кого-то темноволосого, черноглазого да остроухого — точно он. У навьего народа уши такие же, как и у дивьего. А ещё у Лютогора узор приметный на плече есть: змей там нарисован двухглавый; всё кощеево племя этот знак носит.
— Понятно, значит, сначала буду задирать незнакомцам рукава и только потом петь, — фыркнула Тайка. — Отличный план, нечего сказать.
— Не волнуйся, ты его узнаешь, если встретишь, — Яромир похлопал Вьюжку по боку, и тот спустился пониже, а то уж прямо совсем к облакам решил податься. — Но лучше бы вам никогда не встречаться.
— Нет уж, теперь я сама хочу взглянуть ему в глаза. А то столько разговоров! Лютогор то, Лютогор сё… Всё Дивнозёрье на уши поставил, гад такой.
— Такова уж его вражеская суть: куда бы ни пошёл, за ним всегда следуют горе, война и слёзы.
— Не позволю! — Тайка до боли сжала кулаки. — Это мой дом, моя земля. И нечего всяким Кощеевичам тут хозяйничать.
Она больше не боялась смотреть вниз, наконец-то поверив, что Вьюжка упасть не даст, да и Яромир, если что, подхватит.
Под ними качались от ветра макушки сосен, а гладь какого-то озерца пошла рябью.
— Какой же красивый у вас край. Волшебный... — голос дивьего воина стал мечтательно-тихим, и Тайка впервые не стала возражать: мол, да что такого, самая же обычная деревня.

Пускай она здесь выросла и знала каждый закоулок; могла бы с закрытыми глазами пересчитать дома или дойти до Жуть-реки, ни за что не заблудилась бы в лесу даже ночью, но кто сказал, что привычное становится менее волшебным? Наоборот, чем сильнее мы любим родной край, тем больше чудес происходит вокруг. Потому что самое главное волшебство не где-то там, за туманами, а прямо здесь — в нашем сердце.
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:59

Чужак в Дивнозёрье #бонус@divnowitch

В последнее время у Тайки всё шло наперекосяк: пироги нормально не пропекались, в школе ни за что двойку схватила, а вот сегодня, как назло, ещё и зуб разболелся. Какая-то прямо полоса невезения. Она даже подумала было, не сглазил ли её кто, но нет — зуб ныл по вполне естественным причинам.
— Запишись к врачу, — уже в который раз повторял Пушок, но Тайка отмахивалась:
— Да ладно, может, ещё само пройдёт?
Коловерша возмущённо цокнул языком.
— Тая, ну что ты прямо как маленькая, стоматологов боишься?
Тайка показала ему язык и, охнув, схватилась за распухшую щёку.
Вообще-то Пушок был прав. Стыдно признаться, но она и впрямь боялась зубных врачей, а не пауков или змей, как её школьные подружки.
Коловерша лапкой подтолкнул к ней телефон и скомандовал:
— Давай, звони уже.
— Не хочу! Не буду!

Нежданное спасение пришло в виде соседки бабы Зои. Та взбежала на крыльцо и, даже не постучавшись, с порога запричитала:
— Ох, Таюша, беда-беда! Что деется-то! — её морщинистые руки тряслись, а нижняя челюсть и вовсе ходила ходуном.
Тайка подскочила, как ошпаренная, усадила бабу Зою в кресло, подала ей стакан воды. Та выпила пару глотков и зашептала:
— Пошла я, значится, к умывальнику, глянула в зеркало — ба, а оттуда моя сестра-близняшка Марья мне подмигивает, будто сказать чего-то хочет, — бабкины зубы громко клацнули друг о друга. — Только вот она уже семь лет как покойница, в могилке лежит. Я с перепугу по зеркалу хрясь — оно вдребезги, ещё и умывальник опрокинулся, лужа натекла, я поскользнулась, едва не шлёпнулась. Гляжу, а из лужи тоже Марья смотрит и будто бы сказать мне что-то хочет... Скажи, ведьма, она ведь пришла, чтобы на тот свет меня забрать?
— Рановато вам ещё с жизнью прощаться, баб Зой, — Тайка решительно тряхнула косами. — Вот, возьмите лучше оберег от нежити. А я пойду разберусь, почему это у нас покойники среди бела дня шастают. Вообще-то, им это не свойственно…

Тайка сдержала слово и после обеда сходила на деревенское кладбище, но могилка бабы Марьи стояла нетронутой — было непохоже, что в округе обитает беспокойный дух или призрак. Может, бабе Зое померещилось?
Тайка, сама не заметив, произнесла это вслух, и Пушок (как обычно, не согласившийся отпустить её одну), выдохнув с облегчением, закивал:
— Да-да, я тоже так подумал. Уф-ф… тогда домой?

На обратном пути им встретился дед Фёдор — вы не поверите, — тоже бледный и трясущийся от страха.
— Т-т-там… это... оно… — он неопределённо махнул рукой куда-то за спину, и Тайка в сердцах воскликнула:
— Да что же за поветрие сегодня такое, а? А у тебя что случилось, деда? Тоже призрак?
Старик опасливо заозирался по сторонам:
— Призрак это или нет — не ведаю, но я только что за гаражами двойника своего встретил. Он мне руками махал и словно что-то сказать хотел. Ох, говорят, плохая это примета. Наверное, помру скоро...
— Ну брось, дед! Ты у нас ещё огурцом! Может, там просто какой-то чужой мужик был, а тебе сослепу показалось?
— Ничего не показалось, — зашептал старик, тряся бородой. — Ежели то мужик чужой, почему тогда на ём моя телогрейка? И штаны? А?
— Да, может, он их в том же магазине купил? — Тайка пожала плечами и глянула на Пушка, но тот, с сомнением покачав головой, ляпнул:
— Слыхал я, в заморских краях есть такие тварюки, которые могут лица менять. Но у нас в Дивнозёрье таких отродясь не водилось.
Ох, спасибо, утешил, называется!
— Мы с этим разберёмся, — пообещала Тайка вот уже второй раз за день.
Но, по правде говоря, она не знала, с какой стороны подступиться к делу. Таинственные двойники, зеркальные близнецы, заморские перевёртыши — чертовщина какая-то! Нет бы обычный призрак! Вдобавок ещё и проклятый зуб ныл, не переставая. И как тут прикажете сосредоточиться?

— Пушочек, давай забежим к колодцу. Я хоть холодненьким рот прополощу, может, полегче станет, — она тронула больной зуб языком: похоже, рядом уже начала воспаляться десна.
— Так сильно болит? — коловерша сочувственно пошевелил усами. — А ты таблетку выпила?
— Уже две даже. Не помогло. Ладно, попробуем отвлечься на дело... Итак, нам известно, что дед Фёдор и баба Зоя видели своих двойников и это точно была не покойная баба Марья. К тому же у деда Фёдора нет никаких братьев. М-да… Слушай, а для чего вообще те тварюки заморские меняют лица?
— О-о-о, тебе наверняка не понравится, — Пушок сделал страшные глаза. — На самом деле, у них нет своего лица, но им завидно, что у других оно есть, поэтому они воруют чужие. Но кожа быстро сморщивается, так что вскоре им приходится искать новое. Этих тварей, кстати, так и зовут — Безликие.
— Бр-р-р, — Тайка поёжилась. — Надеюсь, к нам тут никакой неприкаянный Безликий не забежал.
— Дык далековато ему бежать из самой Японии, — ответил Пушок с нервным смешком. — А у нас тут глухомань — ни моря, ни аэропорта. К тому же наш Безликий пока ничего плохого не сделал, только напугал всех до жутиков.
— Ну, может, просто ещё не успел...
Так, слово за слово, они вышли к колодцу. Там, возле сруба, Тайка увидела девчонку, которая показалась ей смутно знакомой: такая тощая, чернявая, с двумя косицами… хм, кого же она ей напоминала? Но со спины разве поймёшь...
— Сматываемся! — резко выдохнул Пушок прямо ей в ухо.
— Но почему?
— П-потому что тут ты стоишь, и там тоже т-ты... — Пушок от волнения начал заикаться. — Б-бежи-и-им!
Но было уже поздно: та, другая Тайка обернулась.
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 11:59

Безликий, улыбаясь, шагнул навстречу. Пушок юркнул в придорожные кусты и заорал оттуда:
— Беги! Или он украдёт твоё лицо!!!
А Тайка словно оцепенела. Сердце ухнуло в пятки, она не могла и пальцем пошевелить. Ох, кажется, безликие монстры были даже страшнее стоматологов…
— Чур меня, чур! — она сложила пальцы одной руки в охранном жесте, а другой схватилась за оберег.
Глаза двойника загорелись хищным блеском, как у кошки. По Тайкиной спине пробежал предательский холодок, но она собралась с силами и гаркнула во весь голос:
— Хочешь забрать моё лицо? Накося выкуси! Чтоб тебе провалиться, окаянный! Пусть у тебя зубы всю жизнь болят!
Существо отшатнулось и попятилось, а затем вдруг — плюх! — на глазах у изумлённых Тайки и Пушка свалилось в колодец спиной назад.
— Так тебе! Похлебай водички! — коловерша затанцевал в кустах.
Тайка подошла и с опаской заглянула внутрь колодца, но там, на глубине, было пусто — только маленький кусочек неба отражался в тёмной воде.
— Куда оно делось? — Тайка в задумчивости потёрла щёку и, прислушавшись к своим ощущениям, вдруг ахнула:
— Смотри, а зуб-то сам прошёл. Я же говорила!

Они думали, что Безликий ещё вернётся, но шли дни — всё было тихо и мирно. Где-то спустя неделю Тайка перестала шарахаться от каждой тени и вскакивать по ночам в холодном поту. Что это было, они так и не узнали, потому что последняя ниточка, ведущая к разгадке, похоже, осталась лежать на дне колодца...
В выходные Тайка взялась за давно откладываемую уборку: отдраила до блеска полы, сняла с подоконников паутину, постирала старые занавески, вытерла пыль и заодно решила вымыть любимое бабушкино зеркало. Оно, конечно, было мутноватым и немного искажало отражение (не так, как в комнате смеха в городском парке аттракционов, но всё же…), но Тайке всё равно нравилось вспоминать, как бабушка смотрелась в него, примеряя новую юбку или кофточку. Эх, как же она соскучилась!
Тайка плеснула водой на зеркальную поверхность, взяла чистую фланелевую тряпочку и занесла руку, когда отражение вдруг ей подмигнуло. Она помотала головой и на всякий случай замерла. Отражение тоже не шевелилось.
— Ф-фу, показалось. Должно быть, это из-за воды...
— Что там? — из-под подушки вылез сонный и взъерошенный Пушок.
— Да так, ерунда, — Тайка снова повернулась к зеркалу… и обомлела — отражение махало ей руками.
— Алло? Это ви есть ведьма? Ви меня чут-чут слышать?
Тряпка выпала из рук. Пушок, охнув, нырнул под одеяло, и Тайка заслонила его собой.
— Вы вообще кто? — она старалась не подавать виду, но коленки у неё тряслись. Ей вспомнилась зачитанная в детстве до дыр «Алиса в Зазеркалье». Тайка до сих пор любила её перечитывать, но вот честное слово — никогда не мечтала стать Алисой...
— Я есть доппельгангер. По-ваш это как? Зеркальн двойник? Я заблудиться. Застрять.
Пушок высунулся из-под одеяла и простонал:
— Тая, на каком языке оно говорит?
— На нашем, просто акцент сильный, — шепнула Тайка и слегка натянуто улыбнулась. — Простите, а вы из Зазеркалья?
— Нихт, я Германия турист, — отражение нахмурилось: похоже, подбирать слова ему было нелегко. — Я упасть вода.
Тайка, не сдержавшись, хрюкнула: нервный смех неудержимо рвался наружу. Знаете такое глупое состояние, когда тебе одновременно и смешно, и страшно?..
— Ви мочь снять проклятие, ведьма? Ви снять, я уходить.
— Не понимаю, о чём речь, — она вытерла бисеринки пота, выступившие на лбу, а доппельгангер, скривившись, указал пальцем на свою щёку:
— Зуб капут. Ай, болеть! — потом развел руками и снова повторил: — Весь напрочь тут застрять.
После долгих расспросов и объяснений жестами Тайке удалось выяснить, что их гость довольно юн («всего два сотня годиков стукнуть»), всегда выглядит так же, как тот, кто на него смотрит, а путешествует, чтобы на мир посмотреть и себя показать. Перемещался по зеркалам, жил в портретах, писал путевые заметки, общался с разными людьми, вдохновлял писателей и поэтов эпохи романтизма («я как муз, только без арф»), — даже умудрился попасть на страницы нескольких романов и в целом был доволен жизнью, пока однажды ему не приспичило отправиться в легендарное Дивнозёрье, о котором он был немало наслышан («Дивьи люди у вас злой, навий людь ещё злей, зима савсем злой, зато фройлян красивый!»). Тут-то ему и повстречалась взбалмошная баба Зоя.
— Старуха зеркаль бах в оскольки! А в вода я тоже отражаться, ну и всё — застрять. Из лужа хотеть бабка вразумить. Не понимайт! Вижу — дед. Думать, он понимайт? Нихт! У колодец встретить ведьма. Думаль, ти мне помогайт, а ты проклять, и я упасть!
— Простите, это вышло случайно, — смутилась Тайка. — Думала, что вы Безликий и хотите украсть моё лицо. А у меня ещё и зуб болел, как назло! Эх, как же вам теперь помочь?..
Доппельгангер развёл руками, мол, ты тут ведьма, тебе виднее.
— Вода высыхать. Я умирать. Не мочь долго в вода.
— Ох, ладно, попробуем, — Тайка прокашлялась. — Я признаю, что была не права, и отменяю своё проклятие!
Ничего не изменилось, лишь по зеркалу пробежала лёгкая рябь и отражение заметно потускнело.
— Исчезает, — ахнул Пушок. — Тая, а ну-ка плесни ещё воды!
Она так и сделала. На время это помогло: доппельгангер выглядел напуганным, но, по крайней мере, пропасть больше не пытался. А Тайку вдруг осенило: наклонившись, она коснулась влажной зеркальной поверхности лбом и ладонями (отражение повторило её жест), а нужные слова пришли на ум сами. Всё-таки потомственная ведьма — это вам не фунт изюму!
«Плещется вода через край — боль мою обратно отдай, в край зеркальный снова вернись, пусть течёт по-прежнему жизнь».
В тот же миг она почувствовала, как капли теплеют и испаряются под её пальцами. Колдовство, которое она придумала, сработало! Доппельгангер помахал ей из зеркала рукой и счастливо улыбнулся:
— Я есть снова на свой мест! Ведьма друг! Я прислать для ти гостинец во знак благодарность.
Тайка хотела улыбнуться в ответ, но, охнув, скривилась: зубная боль прострелила челюсть с новой силой. Она успела только кивнуть прежде, чем доппельгангер исчез. Наверное, отправился дальше бродить по зеркалам, чтобы вдохновлять писателей и поэтов…
Тайка очень надеялась, что он не будет вспоминать Дивнозёрье дурным словом.

— Вот что мне стоило сначала выслушать его, а не сразу проклятиями кидаться? — она громко шмыгнула носом. — Ни за что ни про что обидела хорошего парня... Но я ни о чём другом и думать не могла — только об этом ужасном Безликом. К местной-то нечисти я давно привычная, а заморской почему-то побаиваюсь. Но, кажется, теперь поняла, что они ничем не отличаются от нас. Эх, вот бы нам как-нибудь устроить в Дивнозёрье международный слёт нечисти мира по обмену премудростями! Глядишь, ещё подружились бы...
— А хорошая идея! — Пушок наконец-то осмелился выбраться из-под одеяла. — Только не слёт, а симпозиум. Так звучит солиднее.
— Хорошо, пусть будет симпозиум.
Коловерша ткнулся макушкой в её ладонь и довольно заурчал:
— Ты, главное, не кори себя, Тая! Испытывать страх перед неизвестностью — это нормально. Я вот тоже много чего боюсь. Уф, хорошо, что это оказался не Безликий! Зато после всего случившегося нам теперь никакой стоматолог не страшен, правда?
— Ага, — Тайка кивнула. — Вот пойду и прямо сейчас запишусь! Чего тянуть?
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 12:00

Дом для домового #бонус@divnowitch

Говорят, когда ты окажешься в действительно своём доме, то непременно это почувствуешь и захочешь там остаться. У всех приятелей Никифора всё именно так и вышло — они уже остепенились, осели, многие даже завели семьи, и только он — непутёвый — всё мотался из одних гостей в другие с балалайкой под мышкой и твёрдым калачом за пазухой. Ни кола, ни двора — никому не нужен, зато и терять нечего. Чем не жизнь?
Сперва другие домовые говорили ему, снисходительно улыбаясь в усы:
— Не спеши, дружок, ещё успеешь хозяйством обзавестись. Гуляй, паря, пока гуляется.
Но шли годы, а родной дом всё не находился. И вскоре былые защитники стали ему пенять, мол, пора бы уже и за ум браться — смотри-ка, вон борода-то уже седая!
Никифор даже пробовал устроиться уже хоть где-нибудь: присмотрелся к хозяевам одной избушки, сделал себе лежанку в самом тёплом месте за печкой, даже с царапучим котом подружился — только всё это было без толку. Если дом не твой родненький, всё будет из рук валиться, а дело на лад не пойдёт.
В общем, годик-другой он так пожил, а потом у той избушки настоящий домовой сыскался: тот, кому там судьбой было назначено жить, — пришлось собирать вещички, прощаться с котом и уходить восвояси.
После нескольких таких попыток Никифор окончательно уверился, что места, где он бы чувствовал себя как дома, не существует вовсе. Такое изредка, но случалось. Может, не построили ещё тот самый, родной уголок?
Тогда он решил, что уж лучше жить одному, чем где попало и с кем попало, задружился с лесовиками и каждое лето проводил в берёзовой роще, а на зиму переезжал к баннику Серафиму — тот был всегда рад весёлой компании. Так и жил, словно перекати-поле, пока однажды не встретил… впрочем, давайте обо всём по порядку!

В погожий летний день Никифор сидел на своей любимой полянке в рощице. С утра он собирал грибы, чтобы насушить запасов на зиму, и к обеду сильно притомился, поэтому решил присесть на поваленную сосну — от-дох-нуть.
Бездомный домовой снял лапти, размотал портянки и поставил на мягкую травку усталые пятки. Повсюду, куда хватало глаз, буйно цвёл иван-чай, над поляной жужжали пчёлы, на небе не было ни облачка, и вскоре Никифора так разморило на солнце, что он не сразу заметил, когда на поляне появилась женщина лет тридцати пяти-сорока с толстыми чёрными косами.
«Тоже, небось, по грибы пошла», — подумал Никифор. Но, присмотревшись, понял, что ошибся: при ней даже корзинки не было. Впрочем, какое его дело, кто и зачем в лес шастает? Не его это вотчина. А его люди всё равно не видят, ежели сам не захочет показаться — на этот счёт можно было не беспокоиться.
— Здравствуй, дедушко, — женщина наклонила голову в приветствии, и домовой заозирался по сторонам.
Кроме них двоих на поляне никого не было. Ну дела!
— Это ты… мне? — с опаской уточнил он (спокойствие, только спокойствие, если она его не видит, то и не услышит).
— А кому же ещё, — незнакомка улыбнулась. — Слыхала я, будто в лесу живёт бездомный домовой. Это ты и есть?
— Допустим, — Никифор на всякий случай надел лапти — мало ли, вдруг придётся ноги уносить. — А ты сама-то чьих будешь? Ведьма, что ль?
— Допустим, — передразнила его женщина. — Таисьей меня кличут.
— А, так я слыхал о тебе, — домовой с облегчением выдохнул. О Таисье ему рассказывали и лесовики, и домовые, и даже банник Серафим. Все сходились во мнении, что местная хранительница баба хоть и добрая, но строгая — у такой не забалуешь: следит, чтобы в Дивнозёрье всё было честь по чести. — Что тебе надобно, хранительница? Неужто и ты пришла уговаривать меня остепениться?
— Больно надо, — хмыкнула Таисья, перекидывая за спину тяжёлые косы. — Со своей жизнью ты уж как-нибудь сам справляйся, а будет нужна помощь — приходи, подсоблю, чем смогу, но, куда не просили, не полезу. Есть у меня просьба одна. Выслушаешь?
— Отчего ж не выслушать! — Никифор, улыбаясь, огладил бороду. Внимание самой ведьмы-хранительницы ему льстило. — Чем могу служить?
— Да как бы это сказать… по основному твоему роду занятий есть задачка. В моём доме нынче домового нет.
— А куда же Берендей делся? — Никифор удивлённо крякнул.
— Вместе с Аннушкой, дочкой моей, в город подался счастья пытать, — Таисья вздохнула, между её бровей залегла складка — верный признак тревоги.
Домовой поскрёб в затылке. Берендея он знал давно и был уверен, что просто так тот бы в город не потащился. Небось, ведьма его сама туда сплавила — за доченькой присмотреть.
— А когда они вернутся?
— Может, никогда, — Таисья покачала головой. — Плохо мы с Аннушкой расстались, повздорили на прощанье. А Берендей за ней присмотреть обещал.
Никифор усмехнулся в бороду, довольный, что его догадка подтвердилась, а ведьма, утерев пот со лба, продолжила:
— И, понимаешь, стоило им уехать, мне, как назло, тут же домовой понадобился. Может, поживёшь у меня месяц-другой? Если потом захочешь уйти — неволить не стану, а то смотри, оставайся насовсем.
— Тебе одной, что ли, скучно? Али случилось чего? — Никифор нахмурился. — Ты это, не томи, выкладывай всё как на духу!
Он задумался: что же такого может сделать домовой, что ведьме не по силам? Отгадка оказалась проста:
— Мара у меня завелась, — призналась Таисья, поджав губы. — Приходит ночами, на грудь садится и давит, а сбросить её не могу. Снится мне, что просыпаюсь, а на самом деле всё ещё сплю, и только невнятное чёрное марево у горла колышется, душит. Никак не могу прогнать негодяйку.
— Ишь, — Никифор потёр ладони (между пальцев у него росла шерсть, похожая на волчью). — Не кручинься, ведьма, подсоблю я твоему горю. Поймать мару за хвост — эт я запросто! Ну, веди, что ли. Буду сегодня твой сон охранять.
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Аватара пользователя
ИллюZия
Чародей
Сообщения: 1986
Зарегистрирован: 05 апр 2017 10:17
Карма: + 217 -
Контактная информация:

Re: Ведьма Дивнозёрья

Непрочитанное сообщение ИллюZия » 26 мар 2020 12:00

Дома у Таисьи было уютно, ничего не скажешь. Никифор первым делом проверил за печкой — ни соринки, ни паутинки! Ух, хорошая хозяюшка!
Ведьма потчевала его пирогами, соленьями и молодой картошечкой. Домовой отказываться не стал — а то когда ещё удастся отведать домашнюю стряпню — ел так, что аж за ушами трещало.
— Какие же страхи эта мара насылает? — он отхлебнул квасу из кружки и вытер пену с усов.
— Да всё про дочку Аннушку. Боюсь я за неё, Никифор. Как она там одна-одинёшенька в городе устроится? А ну как обидит её кто-нибудь?
— Ты это брось, Таисья, — домовой откусил огромный кусок пирога и продолжил с набитым ртом: — Тфоя дофька сама кого хофь обидит. Дифья крофь — это же ух, сила!
— Да знаю я. Но материнскому сердцу не прикажешь: оно всё равно болит. И чего ей в Дивнозёрье не сиделось? Нет, понимаешь, упёрлась — хочу в город. А вы мне тут все надоели, говорит. Никакой, понимаешь, карьерной перспективы.
— Эт возраст такой, — вздохнул Никифор. — Сколько ей? Семнадцать? От то-то же — самое время родителям перечить да собственную дорогу в жизни искать. Станешь запрещать — только хуже будет. Сама, небось, такая же была!
— Такая-не такая, а Дивнозёрье никогда бы не бросила! Плохо я её воспитала, Никифор. Так ведь рано родила — сама ещё, считай, дитём была.
— Хорошо или плохо — только время покажет, — пожал плечами домовой. — Ты ещё баба молодая, проживёшь долго. Не спорь, я знаю. А твоя Аннушка, может, в городе замуж выйдет, внуков тебе народит. Кому-нибудь из них и передашь тайное знание.
— Да она, небось, со мной теперь знаться не захочет, — Таисья всхлипнула, а Никифор, наставительно подняв палец вверх, пророкотал басом:
— Мать есть мать! Ты события не торопи: успеется. Помиритесь ещё.
От этих слов Таисья даже повеселела и сама потянулась за пирожком.
— Вот и правильно, поешь, — обрадовался домовой. — А то отощала совсем: кожа да кости.
Ему вдруг подумалось, что жизнь несправедлива: вот Таисья одна о целом Дивнозёрье хлопочет, а о ней самой и позаботиться-то некому. Как-то это не по совести…

После заката Никифор велел ведьме не зажигать свечей, а сразу ложиться спать. Мары никогда не появлялись при свете дня, потому что боялись солнца, но с наступлением темноты наступало их время.
— Ложись и спи, — напутствовал он ведьму. — Я рядышком побуду.
Таисья послушно забралась под одеяло, свернулась калачиком и закрыла глаза. Около получаса они просидели в тишине, но заснуть ведьме так и не удалось.
— Не могу, — пожаловалась она, комкая подушку. — Не привыкла так рано ложиться.
— Ща помогу, — Никифор сложил ладони особым образом, состряпав сонное заклинание.
Это было первое колдовство, которое он сотворил в доме Таисьи. Оно отозвалось теплом в ладонях. С пальцев сорвались искры, пробежали по одеялу, мягко осветили ведьмино лицо и тут же погасли. Дыхание Таисьи вдруг стало размеренным — миг, и она уже спала.
А Никифор хлопал глазами, глядя на свои руки: он ещё ни разу не видел таких ярких искр. Сердце вдруг забилось часто-часто: а вдруг?.. Нет, не может быть. Это не его дом. Он же уже решил, что никакого «его дома» не существует. Значит, неча губу раскатывать. Он тут просто дело сделает, а потом уйдёт.

Мара не заставила себя ждать: ставни распахнулись, за окном замаячил силуэт бледной девицы с косматыми чёрными волосами и тёмными провалами вместо глаз. Она вспрыгнула на подоконник, потирая руки; проплыла по воздуху до кровати и устроилась на груди у Таисьи. Длинные паучьи пальцы легли на виски ведьмы, изо рта высунулся чёрный, раздвоенный на самом кончике язык.
— Отдай мне свои сны-ы-ы, — вкрадчиво прошептала Мара.
Таисья, нахмурившись, заворочалась и открыла глаза, но так и не проснулась. Никифор слыхал, что люди называли это состояние «сонный паралич» — когда ты вроде бы и осознаёшь происходящее, а сделать ничего не можешь, потому что руки-ноги не слушаются.
Он вскочил и рявкнул на мару:
— А ну пошла прочь!
Та вздрогнула и обернулась:
— Домовой? Но откуда?
— Оттуда! — Никифор распрямил спину. Ладони аж саднило и покалывало от волшебства, сплетающегося в нити заклятий. Так вот что, оказывается, чувствовали другие домовые, когда попадали в свой родной дом! Да, ради этого чувства стоило и по чужим дворам помыкаться. Его переполняла небывалая сила. — У-у-у, гадюка, получи!
Никифор схватил негодяйку за плечи и сбросил с груди Таисьи. Клацнув зубами, мара брякнулась на карачки и задом принялась отползать к окну. Эти существа были трусливы: пугали, душили и тянули силы только во сне, а наяву сами боялись любого, кто достаточно смел, чтобы дать отпор.
— И больше никогда сюда не возвращайся! — Никифор топнул ногой, придав ей ускорения. — А то я тебя сам задавлю!
— Простите, дедушка домовой. Я не знала, что туточки ужо занято! — простонала мара, а после выпрыгнула в окно и закрыла за собой ставни.
От их стука Таисья и проснулась.
— Ох, — она приподняла голову, вглядываясь в темноту. — Чую, приходила душегубица. Прогнал?
— А то ж! — Никифор задрал нос. — А ты спи, хозяюшка, спи. Умаялась, моя бедная. Пусть тебе наконец-то приснятся хорошие сны.
— А ты не уйдёшь? — закрывая глаза, пробормотала Таисья.
— Куда ж я теперь денусь? Ведь это мой родной дом. Настоящий! — Никифор улыбался до ушей. — Да и вообще, должен же кто-то о тебе заботиться, ведьмушка-хозяюшка! Не всё ж тебе с нами возиться. Мы тоже кой-чего могём! Кстати, а кот у тебя имеется? Надо бы мне с ним потолковать.
— Нет кота, — помотала головой ведьма. — Только коловерша. Это почти что кот, но ещё и немного сова.
Никифор, немного подумав, махнул рукой:
— А и ладно, коловерша тоже сойдёт!
Впервые за долгие-долгие годы он был по-настоящему счастлив.
Большое спасибо друзьям за уроки!!!
/Все пройдет-пройдет и это/

Ответить

Вернуться в «Читальный зал эзотерика»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 11 гостей